Где лежала эта «страна антов», имя которой сохраняла нам лан-гобардская традиция, в точности неизвестно. Предположительно, исходя из показаний этой традиции, которая говорит о востоке за землёю бургундов, её указывали где-либо на Днестре или в западной части Полесья (Л.Нидерле), или же в верховьях Днестра и Сана в области лесистого Закарпатья.

В.О.Ключевский в своём «Курсе русской истории» (т. I), исходя из представления о Прикарпатье, как «общеславянском гнезде», откуда впоследствии славяне разошлись в разные стороны, учитывая также показания «Повести временных лет» о нашествии авар на дулебов и арабского географа и историка Али-Абдул-Хасан Масуди (X в.), который говорит о том, что одно из славянских племён, коренное между ними, некогда господствовало над прочими, и называет это господствовавшее славянское племя именем валинана, т. е. волыняне, а волыняне те же дулебы, — высказался в том смысле, что именно дулебы господствовали в VI в. над всеми восточными славянами и покрывали их своим именем, как впоследствии все восточные славяне стали зваться Русью по имени главной области в русской земле, ибо Русью первоначально называлась только Киевская область.[17] Таким образом, Ключевский, говоря о существовании у восточных славян на Карпатах в VI в. «большого военного союза под предводительством князя дулебов», тем самым разрешал проблему об антах в том смысле, что это были дулебы, а организующим центром антского племенного союза считал Волынь.

Новейшие исследования антской проблемы советскими учёными, построенные на сравнительном изучении показаний письменных источников с данными вещевого материала археологических раскопок, дали весьма убедительные основания видеть область распространения «бесчисленных антских племён» на территории лесостепной полосы от устья Дуная (она опускается здесь почти до самого Чёрного моря) и далее на северо-восток в направлении на Киев, Чернигов, Полтаву, Курск и Воронеж, причём степь освоена антами лишь частично,[18] Это та самая территория, на которой ещё не так давно в прошлом мы знаем скифские племена и на которой вскоре после антов мы увидим восточно-славянские племена уличей, тиверцев, отчасти древлян, полян, волынян, отчасти радимичей, северян и отчасти вятичей[19].

Таким образом, как в территориальном, так и в культурно-этнографическом отношении анты представляют собою связующее звено между скифами и позднейшими восточными или русскими славянами в известной, конечно, части племён, входивших в состав этих народов-коллективов. О славянщине языка антов, помимо показаний источников, говорят также и называемые этими источниками собственные имена антов — Доброгаст, Всегорд, Бож, Межа мир, Келагаст и т. п. «Открытие изумительной преемственности культовых изображении между скифо-сарматским миром и позднейшим славянским, — замечает Б.А.Рыбаков, — позволяет предполагать, что анты были неизбежным промежуточным звеном, воспринявшим часть скифо-сарматских религиозных представлений и передавшим их Киевской Руси, а через неё и далее».[20]

У Йордана мы имеем и некоторые исторические подробности, касающиеся антов IV века. Он рассказывает о том, что тотчас после вторжения в 376 г. гуннов готский король Винитар напал на антов и, хотя вначале был разбит антами, однако же осилил их и распял короля их Божа вместе с его сыновьями и 70 начальниками. Сам Винитар погиб от гуннского короля Баламбера в 376 г.

С именем антского короля Божа акад. А.А.Шахматов связывал известное место в «Слове о полку Игореве»: «Се ко готьскыя красныя девы въспеша на брезе синему морю, звонячн рускнм златом: поють время Бусово, лелеють месть Шароканю…», видя в нём отклик старой готской традиции, ведущей своё начало со времени, когда Винитар победил Божа.[21]

Впервые имя ант (``Άντας) встречается в наших источниках в III в. в греческих надписях из Керчи.

Решительный удар по могуществу антов был нанесён уйгурским племенем аваров. Когда в половине VI в. н. э. авары впервые явились на территорию нынешней УССР, они столкнулись здесь в Причерноморье с антами. Анты отправили к аварам посла, члена знатного рода, некоего Межамира, сына Идаризия, брата Келагаста.[22] 06 этом антском посольстве к аварам и его последствиях история рассказывает, что так как посол Межамир гордо держал себя перед аварами, они убили его, но за убийство Межамира анты не сумели отомстить аварам, и после этого авары стали ещё свободнее нападать на страну антов и, в конце концов, в середине VI в. покорили её. Но, когда после этого авары ушли на запад и в начале 60-х годов заняли область Сирмию (впоследствии Срем в Югославии), а в 568 г. всю славянскую Паннонию, анты, ставши вновь свободными, стали служить восточно-римскому императору Маврикию (532–602) против авар и славян. Ввиду этого в 602 г. аварский хакан отправил против антов специальную карательную экспедицию под начальством Апси-ха с поручением разгромить и уничтожить этот народ.

Чем закончилась эта экспедиция, неизвестно, но имя народа антов, который ещё так недавно характеризовался Прокопием как народ бесчисленных племён, совершенно исчезло со страниц истории, о нём уже больше не упоминает ни один ни римский, ни византийский источник. Этот факт исчезновения антов представляется старым историкам своего рода загадкой. Одни предполагают, что аварская экспедиция Апсиха успешно справилась с возложенным на неё поручением и совершенно уничтожила антов; другие — что анты в качестве союзников римлян перешли на Балканский полуостров, были водворены здесь на жительство, а затем растворились среди болгар. Наконец, Шафарик, а вслед за ним и другие полагали, что под нажимом авар анты отошли в глубь России и здесь стали основою всего ли русского или только украинского народа, либо, по крайней мере, племени русских вятичей, которое позже выступает на верхней и средней Оке.

О поголовном уничтожении антов аварами не может быть, конечно, никакой речи. Как мы уже знаем, анты были известны в Византии как самая сильная группа славянских племён, и если бы в 602 г. они действительно были уничтожены аварами, то этого факта византийские историки никоим образом не могли бы пройти молчанием, а между тем, о каком-либо поражении антов аварами или, тем более, о полном их уничтожении византийские источники ничего не знают. Гораздо естественнее поэтому предположить, что молчание византийцев об антах после смерти Маврикия (602) было вызвано новым сложившимся здесь положением вещей. Дело в том, что до тех пор византийское правительство вело упорную борьбу за Дунай, и Маврикий усердно и настойчиво защищал Дунай как наилучшую и естественную границу Восточно-Римской империи от вторжения на её территорию северных варваров. В связи с этим отношения,