Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«О, Пресвятая Госпоже Владычице Богородице, вышши еси всех Ангел и Архангел, и всея твари честнейши, помощнице еси обидимых; ненадеющихся поденные, убогих заступнице, печальных утешение, алчущих кормительнице, нагих одеяние, больных исцеление, грешных спасение, христиан всех положение и заступление,» — молитвы переполняли душу отца Даниила.
После исцеления он вознамерился покинуть Ватопед, так как Ватопед — монастырь особножитный или идиоритм, а это ему не очень по нраву было (В общежительных монастырях, к которым относится и монастырь св. Пантелеймона, дух строже; в них у монахов нет собственности, общая трапеза, управляются они игуменами. В идиоритмах гораздо более мягко, монахи живут в собственных квартирах, со своей обстановкой, своим столом; состоятельные люди, ставшие монахами, могут иметь различные удобства, прислугу. — Ред.). Старец Даниил считал особножитные монастыри чуждыми истинного монашеского духа. Дух настоящего монашества он видел в киновиях — общежительных монастырях, в которых, по слову свят. Василия, нет «моего» и «твоего», «моей воли» и «твоей воли».
Потому он и хотел уйти, но отцы ватопедские сильно возлюбили его. Где еще найти им такого истинного монаха? Ни за что не хотели отпустить его. И вынужден был он пойти за советом к известному духовнику отцу Нифонту, жившему отшельником в одном из скитов Ватопеда. И остался отец Даниил в монастыре, как бы трудно ему ни было; пребывание в Ватопеде стало для него послушанием. Жить там было самопожертвованием, благословленным Богом.
Совет монастыря назначил его в дом для гостей, и это было мудрое решение, потому что приезжавшие получали много пользы от общения с таким хозяином. Те дни для гостиницы Ватопеда, в которой всегда бывало по многу народа, стали поистине историческими. В ней всегда были чистота и порядок, но сверх того, появилось и нечто новое: чтение житий за трапезой, общая молитва и беседы на духовные темы. Постепенно в гостевом доме идиоритма воцарился дух киновии. Старец Даниил, с его благообразной внешностью, предстал пред гостями образцом афонского монаха. Многие посетители считали даже его игуменом монастыря!
В последние дни своего пребывания в Ватопеде отец Даниил по нуждам монастыря должен был съездить на родину свою — в Смирну. И пришлось ему пробыть там девять месяцев. Земляки его возрадовались, узнав, что из их города вышел человек такой духовной мощи, и многие нашли у него понимание и мудрый совет- Митрополит Мелетия и раньше, должно быть, слышал о старце Данииле, сейчас же, при личном знакомстве, пожелал удержать его в городе, сделав своим викарным епископом. Старец же Даниил поблагодарил Владыку, отказавшись от такого предложения.
«Ваше Высокопреосвященство, — сказал он ему, — я считаю себя недостойным священного сана. И никогда не расстанусь с Уделом Божией Матери. Я дал обет.»
Если бы он согласился остаться в миру, что обрел бы? Славу, почитание, высокое положение? Все эти ценности призрачные и преходящие и даже опасные, когда не по Божией воле даются.
Но разве не мог он потрудиться ради Христа, будучи епископом? Мог, конечно, но не видел Старец на то Божиего определения: не дал Господь ему знамения, что сан должно принять. Наоборот, видел он, что Бог повелевает ему пребыть в неизвестности, в смиренном положении простого монаха. «У каждого человека свой дар». Старец Даниил «избрал путь добрый» и избег множества преткновений, которые уводят человека от забот о своей собственной душе, что бывает прискорбно и для него, и для других. Старец всеми силами души стремился к единой великой цели. Ради нее он грубую скамью Катонакии предпочел кафедре, предпочел смиренное положение монаха месту начальственному. Он выбрал величие, которое Господь определил так «Иже аще хощет в вас быти стареи, да будет всем раб» (Мк.10:44).
Много лет спустя старец Даниил написал об этом одному из своих верных духовных чад «Чтобы я мог всех почитать и собственною волю и мнение отсекать, Владычица Богородица никогда не позволяла мне любить жизнь в миру, тщеславие, мнимую славу, пусть мне и предлагали стать священником и епископом. По этой причине «се удалихся бегая, и водворихся в пустыни» (Пс.54:7), где живу уже сорок пять лет и не имею и малейшего желания ее покинуть» (письмо от 22.02.1926 Николасу Ренгосу).
Сорок литургий
Итак, пришлось старцу Даниилу отправиться из монастыря Ватопед в родной город Смирну и пробыть там девять месяцев.
«Как только прибыл я (в Смирну), то счел долгом своим посетить Георгия, сына незабвенного Деметриуса». (Деметриус был простым мирянином, но его великая вера и добродетельность дали ему «мудрость небесную» и прославился он своими мудрыми советами и наставлениями Его поучения укрепляли многие души, включая и душу старца Даниила в юные годы). «Я расспросил его подробно о смерти отца, о кончине которого знал от многих людей».
В ответ на просьбу монаха Георгий в мельчайших подробностях описал кончину своего достопочтенного отца, слезами сопровождая воспоминания. И одна деталь настолько примечательна, что мы должны сейчас же рассказать о ней.
Достигнув заката земной жизни, богодухновенный Деметриус был предуведомлен о дне смерти своей, определенном ему Господом. В день тот он попросил одного благочестивого, чистого сердцем священника отца Деметриуса придти к нему.
«Я умру сегодня, отче, — сказал он. — Прошу тебя, скажи, что мне делать, когда наступят последние мгновения».
Священник знал о его добродетельной жизни, знал, что он исповедовался, соборовался и несколько раз причастился. Но, выслушав просьбу, решил предложить следующее.
«Если пожелаешь, распорядись, чтобы по смерти твоей в каком-нибудь сельском храме совершили о тебе сорок литургий».
Умирающий с радостью принял совет священника. Немного помедлив, он призвал сына.
«Сын мой, я прошу тебя об одной услуге. Прошу тебя, чтобы по смерти моей ты заказал по мне сорок литургий в какой-нибудь сельской церкви».
Тот ответил: «Благослови меня, отец мой, я обещаю исполнить твое желание».
Через два часа Божий человек испустил дух. Без промедления его достойный сын обратился к отцу Деметриусу, не зная, что именно он присоветовал сорок литургий.
«Отец Деметриус, мой отец оставил мне распоряжение отслужить за него сорок литургий где-нибудь за городом. И так как Вы иногда остаетесь в храме Святых Апостолов, я прошу Вас взять на себя труд отслужить их. Я позабочусь об оплате всех расходов».
Со слезами отвечал священник «Дорогой Георгий, ведь это я дал твоему отцу такой совет, и пока я жив, всегда буду поминать отца твоего. Но я не могу совершить эти сорок литургий,