– Но, мадам Грозенберри, вы ведь сказали, что это школа. А где же тогда классные комнаты? – спросил Ксантус.

– В замке нет классных комнат. Большую часть уроков я буду проводить на улице. Я придерживаюсь мнения, что знания лучше усваиваются на свежем воздухе.

Вернувшись в холл, они осторожно поднялись по парящей лестнице на второй этаж. Кабинет мадам Грозенберри располагался за деревянными дверями, на которых, как и на обложке «Правды о магии», были вырезаны изображения единорога и грифона.

Кабинет имел круглую форму, а из окон открывался великолепный вид на океан и прилегающие к академии земли. Вся мебель здесь была стеклянной, даже громоздкий письменный стол в дальнем конце комнаты. На стенах висели полки, заставленные книгами заклинаний, и шкафчики, где хранились склянки с зельями и эликсирами. Под высоким потолком клубились белые пушистые облачка: плавая по воздуху, они принимали очертания разных животных. Вместо огня из камина вылетали пузырьки, а над ним, закрывая всю стену, висела огромная Карта магии. К удивлению ребят, позади стола мадам Грозенберри были полки с целой коллекцией затейливо украшенных шляпок всевозможных расцветок.

– Если вам что-нибудь понадобится, не стесняйтесь, приходите ко мне, – сказала мадам Грозенберри. – Бывает, я уезжаю из академии, но двери моего кабинета для вас открыты. Что ж, если у вас нет вопросов, я покажу ваши комнаты на третьем этаже.

– У каждого будет собственная комната? – удивился Ксантус.

– Конечно. В замке есть семь спален, и это не предел.

– В смысле, не предел? – поинтересовалась Эмеральда.

– Одно из преимуществ жизни в волшебном замке – то, что он сам достраивает дополнительные комнаты, если прибывают новые постояльцы, и подбирает обстановку под их предпочтения и особенности. Когда я уезжала, чтобы найти вас, на третьем этаже были только комнаты Тангерины и Скайлин, но теперь там появились и ваши спальни. Проверим?

Сгорая от любопытства, ребята поднялись вслед за мадам Грозенберри по лестнице на третий этаж и оказались в длинном коридоре. Как она и говорила, по обе его стороны было пять дверей, причем три из них выглядели новее двух других, словно только недавно появились.

Подойдя к первой двери, за которой находилась комната Тангерины, ребята заглянули внутрь и сразу поняли, что подразумевала мадам Грозенберри, когда сказала, что замок сам подбирает обстановку. Стены и мебель в спальне были целиком сделаны из сот, которые так и сочились медом. Как и у Тангерины в волосах, по комнате летали тысячи пчел, а на полу росли цветы, чтобы они собирали нектар.

Комната напротив принадлежала Скайлин. Пола в ней не было – сразу за порогом начиналась купальня. Стены и потолок покрывала голубая фарфоровая плитка, а на воде качалась кровать в виде гондолы.

Дверь в третью комнату оказалась стальной. Мадам Грозенберри с силой налегла на нее и открыла.

– Ксантус, думаю, это твоя комната.

Она, как и дверь, вся состояла из стали. Окон в комнате не было, как не было и вещей, которые могли легко воспламениться, – даже кровать была застелена постельным бельем из фольги. Вместо ковра или плитки на полу лежали железные решетки, а вместо потолка над головой виднелся огромный дымоход.

– Тут как в гигантской печи! – с восторгом заявил Ксантус. – Даже если я сниму медаль, все равно никого не спалю!

– Да, это подходящее место, чтобы выпустить пар, – заметила мадам Грозенберри. – Ну, Эмеральда, твоя комната следующая.

За четвертой дверью оказалась темная комната с земляными стенами. Там стояла кровать с четырьмя сталагмитовыми столбиками и балдахином, рядом был шкаф в виде вагонетки и верстак, на котором лежали груды угля. Эмеральда вошла внутрь и почувствовала, что вернулась домой.

– Здесь как в моей пещере в шахте, – сказала она. – Даже пахнет гномами.

– Надеюсь, это избавит тебя от тоски по дому, – проговорила мадам Грозенберри. – Ну и, наконец, комната Бристал.

Последняя, пятая дверь вела под крышу башни. В комнате была точно такая же кровать, как в доме Эвергринов, и большое уютное кресло, как в библиотеке Чариот-Хиллз, в котором Бристал любила читать, а от пола до потолка вдоль стен тянулись полки с сотнями книг. На подставке в углу лежало несколько дюжин очков, и, подобно шляпной коллекции мадам Грозенберри, они были всевозможных расцветок.

Увидев все это великолепие, Бристал расплакалась от счастья, а сердце чуть не выпрыгнуло у нее из груди. Она пробежала глазами по названиям на корешках и погладила их, словно приветствуя давно потерянных и наконец-то обретенных друзей.

– «Сказания о Сурке Смельчаке», со второй по десятую часть! А я и не знала, что у этой истории есть столько продолжений!

– О, взгляни. – Мадам Грозенберри показала на одну из книг. – Здесь есть даже экземпляр «Правды о магии». Возможно, ты захочешь дочитать ее до конца. Я, конечно, не настаиваю. – Она улыбнулась. – Ладно, ребята, на этом осмотр замка завершен. Вы можете сами побродить по другим комнатам и башням, но, боюсь, вы найдете только кладовки, покрытые паутиной.

Неожиданно раздался перезвон, возвещающий о начале ужина. В отличие от гонга в исправительном учреждении, этот сигнал звучал мелодично и торжественно, будто приглашал на театральное представление.

– Похоже, миссис Ви готова подать ужин, – сказала мадам Грозенберри. – Не будем заставлять ее ждать.

Ученики вышли вслед за ней в коридор, но Бристал ненадолго задержалась в своей комнате. Из всех удивительных вещей, которые она сегодня повидала, ничто не могло сравниться с тем, что теперь у нее была собственная библиотека.

* * *

На ужин подали три блюда: томатный суп, запеченного цыпленка с морковью и черничный пирог. Кроме ягод и кекса, которыми Бристал перекусила в карете, она ничего не ела, поэтому угощение уплетала за обе щеки. Ей не верилось, что теперь каждый день ей будут подавать по три блюда за раз. После скудного рациона в исправительном учреждении распорядок в академии казался невиданной роскошью.

За ужином мадам Грозенберри делилась с новыми учениками историями о том, какие препятствия ей пришлось преодолеть, чтобы открыть академию. Фея рассказала, как встретилась с правителями четырех королевств и как, несмотря на настойчивые просьбы и убедительные доводы, получила дозволение набрать учеников только от правителя Южного королевства Чемпиона XIV. Бристал, Ксантус и Эмеральда жадно слушали истории наставницы.

– Можно мне воды? – попросил Ксантус после того, как слопал третий кусок черничного пирога.

– Сейчас налью, – отозвалась Скайлин.

Она наклонилась над столом и поднесла руку к кубку Ксантуса. Из ее указательного пальца потекла струйка воды, и кубок наполнился до краев. На Бристал и Эмеральду трюк Скайлин произвел сильное впечатление, а вот Ксантус не оценил, что вода вылилась прямо из нее.

– А другая вода есть?