С этими словами Стефан Альберран поднялся, несколько раз прошёлся туда-сюда, разминая затёкшие мышцы, и направился в кабинет альда Кирхилда, по дороге отдав распоряжение отвести арестованного в камеру предварительного заключения.

Новый рассвет застал Летицию сидящей в кресле у окна. Она не сомкнула глаз всю ночь, вернувшись с приёма, откуда сбежала подобно сказочной замарашке с бала. Разве что хрустальную туфельку не обронила, убегая от князя Чаудхари.

Нет. Не от князя. От самой себя.

На его вопрос, любила ли она когда-нибудь, Летиция так и не ответила. Но её тело, глаза, губы всё сказали за неё. Он не мог не почувствовать её неопытности, как не мог не заметить и того, как сильно её влечёт к нему. Вопреки здравому смыслу. Вопреки всему.

Летиция Энн Мортон привыкла быть сильной. Привыкла быть одинокой. Смирилась с мыслью, что после смерти родителей ей не на кого положиться. Не на родственников же, которые хотели от неё только денег. Заботу и поддержку не купишь.

Привыкла, старательно отгоняя тоску о том, чего не имела. О шумной толпе братьев и сестёр, племянников и племянниц, которая оживила бы загородный особняк, слишком большой для неё одной. О человеке, которому можно было бы рассказать о том, как прошёл день, возвращаясь вечерами из «Чая и сладостей».

Но произошедшее на приёме всколыхнуло всё, подняло на поверхность желание разделить с кем-то своё одиночество, заставило мечты ожить и завладеть её мыслями.

А ведь она хотела приглядеться на приёме к другим гостям! Особенно, разумеется, к тем, которые знали Финнеаса Броктонвуда и могли быть причастны к его смерти. Но выступление Шанталь, танец с князем и то, что случилось в библиотеке, привели к тому, что Летти совсем забыла о своих планах.

Она коснулась кончиками пальцев губ, которые всё ещё казались припухшими от страстных поцелуев. Дурманящих и круживших голову, как напоённое жарким солнцем вино. Когда князь Чаудхари целовал её, Летиция не думала даже о том, что кто-то может войти в библиотеку и увидеть их. Но на улице вдруг взорвался фейерверк, и громкий звук заставил опомниться, отшатнуться, разрывая объятия. Она подошла к окну и почувствовала, как последовавший за ней мужчина встал позади, и его руки легли на её плечи.

В небе словно распускались огненные цветы. Всех цветов радуги, огромные и яркие, они поражали воображение. Летти затаила дыхание, ощущая, как дыхание Рохана Чаудхари ерошит волосы на её макушке.

– Красиво? – спросил он негромко. – Это я устроил. Для тебя.

– Гости, наверное, вас уже потеряли, – отозвалась она. – А мне пора. Нельзя, чтобы кто-нибудь увидел меня… в таком виде, – добавила, вспомнив о том, во что превратилась её тщательно уложенная прическа.

– Останься, прошу…

– Нет, пожалуйста! – Летиция обернулась и упёрлась ладонями ему в грудь. Когда он стоял так близко, её мысли путались, а тело слабело и тянулось к нему, как вьюнок к опоре. – Отпустите меня… сегодня. Мы поговорим с вами позже.

– Обещаешь?

– Да. А теперь возвращайтесь к гостям. Только покажите, как мне уйти, чтобы никто не заметил.

Князь не стал настаивать, и вскоре она уже сидела в карете, которая по тёмным улицам увозила её домой в Грантэм. В небе догорали фейерверки. А на губах всё ещё чувствовался сладко-пряный вкус поцелуев.

Заснуть нынешней ночью не получилось.

Утром Летти, собираясь на работу, вспомнила о стишках, которые всплыли в голове, когда она думала о словах Доркас. Маленькие человечки… Чтобы не откладывать, пришлось позвать горничных – совместными усилиями они отыскали книжку, которую ей читали в детстве, и стихи, как выяснилось, запомнились верно.

Они тебе помогут,

Они совсем малы,

Умны, шустры и юрки,

Как ветерок, быстры.

Но не забудь о главном –

Наградой одари.

За каждую услугу

Ты щедро заплати.

А коли не заплатишь,

Хорошего не жди.

Рифмованные строки сопровождала иллюстрация, изображающая двух похожих на людей существ со смешными бесформенными личиками. У одного из них имелись перепончатые, как у летучей мыши, крылья, второй обходился без них. Прочитав подпись под картинкой, Летиция ненадолго задумалась и решила, что нужно найти ещё одну книгу, только уже не детскую.

В энциклопедии о пикси – а именно про них шла речь в стихотворении – говорилось, что человеку они по колено или чуть выше. Любят детей, помогают взрослым, а вот употреблять горячительные напитки им ни в коем случае нельзя, поскольку во хмелю те могут натворить дел. Обычно безобидны, однако их магию ничем нельзя отразить.

«Могла ли Доркас увидеть пикси? – спросила себя Летти. – Но что им делать в чайной? Кто-то их туда прислал или сами завелись, польстившись на сладости?»

Эту догадку следовало обдумать. Ещё одна внезапная мысль настигла Летицию, когда она уже направлялась к экипажу. Девушка даже остановилась, точно споткнувшись.

«Пикси могли украсть письмо Эрделлина даже из закрытого ящика! Но для чего они так сделали? И кому могли унести конверт? Кто им щедро заплатил за эту услугу? Неужели… тот, кто убил Джерома и Финнеаса?»

Поразмыслив о том, как ей быть дальше, Летти пришла к выводу, что должна рассказать о послании шантажиста Стефану Альберрану. Говорить о таком и признаваться, что утаивала факты об убитом, очень не хотелось, но другого выхода нет. Пусть лучше он из её уст узнает о том, что альд Эрделлин пытался тянуть из неё деньги, чем как-то иначе.

Летиция решила не откладывать и сразу же, как доехала до чайной, отправила посыльного с запиской в контору Службы Правопорядка, надеясь, что господин Альберран окажется на рабочем месте. Ответ от него пришёл через некоторое время. Он написал, что заедет в «Чай и сладости», чтобы встретиться с ней, а пока Летти вызвала к себе Доркас и продемонстрировала ей рисунок из книги, которую захватила с собой.

– Таких человечков ты видела в кладовой?

– Точно с них рисовали! – ахнула та.

– Послушай, а у нас там нет конфет с ликёром? – забеспокоилась Летиция, вспомнив сказанное в энциклопедии.

– Как же нет? Только сегодня появились! Раскупают хорошо!

– Немедленно спрячь их! Нет! Выложи пока все остатки на прилавок, чтоб находились на виду!

– Так там же их ещё много! – удивилась Доркас.

– Делай, как я говорю! – распорядилась Летти в надежде, что пикси до них ещё не добрались.

Надежда оказалась напрасной. Спустя несколько минут растерянная Доркас появилась в дверях кабинета, бормоча, что конфет было гораздо больше, она хорошо помнит. Увидев, как хозяйка от услышанного переменилась в лице, испугалась ещё больше.