– Ты уверена, что он все еще в доме? Не удрал?

– Кто-то же поедает кошачью еду. А в доме куча мест, где кот может спрятаться. Может, удастся его поймать. Слушай, у тебя есть картонная коробка? Мне бы она пригодилась.

– Еще тебе понадобятся перчатки. Ты хоть представляешь, какими жуткими инфекциями чревата кошачья царапина? – Маура отправилась в кладовку и нашла там пару коричневых кожаных перчаток. – Попробуй эти.

– Ой-ой, они с виду такие дорогие. Постараюсь вернуть их тебе в целости и сохранности. – С этими словами она направилась к выходу.

– Постой. Мне тоже нужны перчатки. У меня тут еще есть.

– Ты что, тоже едешь?

– Этот кот не хочет быть пойманным. – Маура залезла в карман куртки и вытащила еще пару перчаток. – Тут понадобится не менее двух женщин.

В доме все еще висел запах смерти. Хотя тело и внутренности увезли отсюда несколько дней назад, разложение оставило в воздухе след, зловонный букет запахов, которые просочились во все шкафы, в каждую щелочку, проникли в мебель, ковры и занавеси. Как дым после пожара, вонь разложения не желала покидать захваченное пространство, она упрямо цеплялась за дом Готта, словно призрак его самого. Сюда еще не приходила команда уборщиков, чтобы вымести и вычистить дом, и на полу оставались кровавые следы собачьих и кошачьих лап. Неделю назад, когда Маура вошла сюда, вместе с ней были детективы и криминалисты, их голоса разносились по этим комнатам. Сегодня она слышала тишину брошенного дома, тишину, нарушаемую жужжанием одной-единственной мухи, которая бесцельно кружила по гостиной.

Джейн поставила картонную коробку:

– Давай будем обходить комнату за комнатой. Сначала первый этаж.

– Почему мне вдруг пришла в голову погибшая смотрительница из зоопарка? – спросила Маура.

– Это домашний кот, а не леопард.

– Даже симпатичные домашние котики тоже хищники, это заложено в глубинах их ДНК. – Маура надела перчатки. – Я читала одно исследование, так вот, по оценке автора, домашние коты убивают почти четыре миллиарда птиц в год.

– Миллиарда? Точно?

– Они для этого рождены. Тихие, проворные и быстрые.

– Иными словами, трудноуловимые. – Джейн вздохнула.

– К сожалению. – Маура вытащила из коробки банное полотенце, прихваченное из дома. Она собиралась набросить его на убегающего кота, а потом засунуть его в коробку, не получив царапин. – Это в любом случае нужно сделать. Бедняга Фрост не может провести остаток жизни, привозя кошачью еду киске-убийце. Как думаешь, когда мы поймаем кота, Фрост возьмет его себе?

– Если мы отвезем кота в приют, то Фрост с нами в жизни больше не заговорит. Поверь мне, когда я завезу этого кота к Фросту домой, он там останется навсегда.

Обе надели перчатки. Чучела звериных голов взирали с высоты на то, как две женщины приступают к охоте. Джейн ползала на четвереньках и заглядывала под диваны и кресла. Маура обыскивала шкафы и закутки, где мог прятаться кот. Отряхивая пыль с ладоней, она выпрямилась, и вдруг ее внимание привлекла голова африканского льва. Глаза его светились таким умом, что Маура почти не удивилась бы, спрыгни эта голова со стены.

– Вот он! – крикнула Джейн.

Маура развернулась и увидела, как что-то белое метнулось через гостиную и взбежало по лестнице. Она схватила коробку и последовала за Джейн на второй этаж.

– Хозяйская спальня! – прокричала Джейн.

Они вошли в спальню и закрыли за собой дверь.

– Ну вот, попался, – сказала Джейн. – Я знаю, что он забежал сюда. Где же он, чертяка, прячется?

Маура осмотрела мебель. Огромная кровать, две прикроватные тумбочки, массивный комод. Зеркало на стене отражало их раскрасневшиеся раздосадованные лица.

Джейн опустилась на колени, заглянула под кровать.

– Здесь его нет, – сообщила она.

Маура повернулась к гардеробной и увидела, что дверь приоткрыта. Больше спрятаться в комнате было негде. Они переглянулись и одновременно перевели дыхание.

– «Мы идем на охоту, мы идем на охоту»[20], – тихо пропела Джейн и включила свет в гардеробной.

Их взорам предстали пиджаки, свитера и множество рубашек в клетку. Джейн сдвинула в сторону теплую куртку, чтобы заглянуть поглубже, и тут же отпрянула: кот с истошным воплем бросился мимо нее и выскочил в дверь.

– Черт! – Джейн уставилась на правый рукав, продранный когтями. – Отныне я официально ненавижу котов. Куда засранец убежал?

– Под кровать.

Джейн двинулась к своему врагу из рода кошачьих.

– Все, доброй тетеньки из полиции больше нет. Кот, ты теперь мой.

– Джейн, у тебя кровь идет. У меня спиртовые тампоны в сумочке внизу.

– Сначала поймаем его. Становись по другую сторону кровати и гони его на меня.

Маура опустилась на колени и заглянула под кровать. На нее смотрела пара желтых кошачьих глаз, а рычание, исходившее из горла животного, было таким диким, что волоски на руках Мауры встали дыбом. Это был не какой-нибудь ласковый котенок. Это был демонический Флаффи.

– Я держу наготове полотенце, – сказала Джейн. – Гони его на меня.

Маура робко помахала рукой на животное:

– Пст.

Кот обнажил зубы и зашипел.

– Пст? – хохотнула Джейн. – Маура, это все, что ты можешь?

– Ну хорошо. Кот, кыш! – Маура опять помахала рукой, и кот попятился. Маура сняла туфлю и замахнулась на кота. – Брысь!

Кот бросился из своего укрытия под кроватью. Хотя Маура и не видела последовавшей за этим борьбы, но мяуканье и шипение слышала, как и приглушенные проклятия Джейн, боровшейся с котом. К тому времени, когда Маура поднялась на ноги, Джейн успела замотать демонического Флаффи в банное полотенце, засунула сопротивляющегося кота вместе с полотенцем в коробку и закрыла клапаны. Коробка сотрясалась и дребезжала пятнадцатью фунтами озлобленного животного.

– Мне не нужно делать уколы от бешенства? – спросила Джейн, глядя на царапину.

– Прежде всего тебе нужны мыло и антисептик. Помой руку. Я спущусь и принесу спиртовые тампоны.

Маура поддерживала старый бойскаутский лозунг «Будь готов», и в ее сумке всегда были резиновые перчатки, спиртовые тампоны, пинцеты, бахилы и пластиковые пакетики для вещдоков. Свою сумку она нашла на кофейном столике – там, где ее и оставила. Маура вытащила сверток с тампонами и уже хотела вернуться наверх, как вдруг заметила пустой гвоздь в стене. Вокруг пустого места висели рамочки с фотографиями Леона Готта в разных охотничьих экспедициях, он стоял со своим ружьем над поверженной добычей. Олень, буйвол, кабан, лев. Висела в рамочке и копия статьи о Готте из «Хаб мэгэзин»: «Мастер охотничьих трофеев: интервью с бостонским таксидермистом».