Перекатившись на спину, Лука сел, уставившись на русского, вышедшего из отеля, – наверное, знакомого. Не так уж давно две противоборствующие группировки «Братвы» были единым целым. С равным успехом САМКРО мог ввязаться в междоусобицу с САМКТАК или САМКСЕВ. Братья не должны пытаться убивать друг друга, но стоит образоваться вакууму власти, и потенциал кровопролития бередит воздух, как треск атмосферного электричества перед самой грозой.

Костлявый русский остановился над Лукой:

– Вставай.

Лука окрысился на него, не желая собственными действиями торопить встречу с участью. Но через несколько секунд дело стронулось с мертвой точки. Лука сумел встать на колени, а там и подняться. Отхаркнул что-то из глубины горла и плюнул костлявому русскому под ноги, вослед добавив что-то по-русски – гортанное и презрительное.

– Годится? – спросил Джекс у костлявого русского.

– Сойдет, – медленно кивнув, ответил русский. Схватил Луку и повернул лицом к отелю, направляя к дверям вестибюля.

Тринити вышла из отеля еще до того, как Лука туда дошагал, а за нею – еще один русский. Рыжему показалось, что вид у нее какой-то обшарпанный – не то чтобы нездоровый, но какой-то неухоженный, словно она долго была в пути, – и, пожалуй, это сравнение не так уж далеко от истины. Волосы всклокочены, одета в джинсы и тонкий свитер, ласково к ней льнущий, но босиком. Минуя Луку и костлявого, направляющихся в противоположную сторону, шедший за ней русский взял Тринити за руку.

Выбравшись из пикапа, Пыр отошел в сторонку, держа руку поближе к оружию. Рыжий вовсе не думал, что появление Тринити сулит беду, но осторожность лишней не бывает.

Тринити и Олег не останавливались, пока не дошли до Джекса. Русский поглядел на оружие Пыра, а затем Рыжего, но доставать свою собственную пушку даже и не подумал. Окна вестибюля оставались темными, но внутри наверняка кто-то еще целится в пикап, и Олег понимал, что посетители не станут предпринимать никаких глупостей.

– Привет, Тринити, – сказал Рыжий, настороженно кивнув.

– Рыжий, – улыбнулась она. Потом представила его и Пыра Олегу, будто они на чертовом котильоне, а не на парковке брошенного отеля, битком набитого русскими бандитами.

Пушка в руке Рыжего внезапно стала очень легкой, словно хотела взмыть к небесам по собственной воле.

– И чё за дела, Джекс?

Под бдительными взглядами Олега и Тринити Теллер подошел к Пыру и протянул руку. Ирландец вернул Джексу его «глок», и тот сунул пушку за пояс сзади. А потом поднял руки, как фокусник, демонстрирующий, что у него ничего не припрятано в рукавах, и повернулся к Олегу:

– Ну как, это проблема?

Олег покачал головой с непроницаемым видом. Уклончиво.

Джекс вроде бы воспринял это как благоприятный знак, хотя наверняка не скажешь.

– Пыр, вы с Рыжим гоните тачку обратно к месту, где мы спрятали ваши байки, – распорядился он.

– Ни за что, – оцепенел Рыжий.

– Хочешь бросить байки там? – уставился на него Джекс.

– Я поеду, – заявил Рыжий. – А Пыр может остаться.

Ирландец покачал головой – очевидно, этот план понравился ему ничуть не больше.

– Как ты собираешься закинуть байки в кузов в одиночку?

– Порыскаю вокруг, найду что-нибудь в качестве помоста. Что-нибудь придумаю.

Джекс терзался сомнениями, но не спорил, и Рыжий понимал почему. Может, план и не блестящий, но другого все равно нет.

– Полчаса, – произнес Рыжий, позаботившись, чтобы это расслышали и Олег с Тринити, и прошел к водительской стороне автомобиля в полном убеждении, что они совершают ошибку. Если на самом деле «Братве» нужен труп Джекса Теллера, он только что преподнес им себя на блюдечке с голубой каемочкой. Это чертовски здоровенное если.

Отъезжая, Рыжий то и дело бросал взгляды на силуэты в зеркале заднего вида, пока они не скрылись в убегающей тьме.

– Глупо, глупо, – ворчал он, думая, что надо было вырубить Олега, схватить Тринити и зашвырнуть ее в кузов. Правда, по девчонке не скажешь, чтобы она хотела уехать, – не говоря уж о том, что добраться до машины, не попав под обстрел, вряд ли удалось бы. Рыжий твердил себе, что все будет в порядке, что они даже толком не знают, чью сторону держат люди Соколова, но на самом-то деле он не сомневался, что знают.

И Рыжий давил на акселератор все сильнее, летя сквозь ночь, когда восточный горизонт уже забрезжил предвестьем рассвета.

* * *

Тринити заставила себя дышать глубоко и ровно. Считаные минуты назад она мирно спала, а теперь сон как рукой сняло. Она потерла слипающиеся, зудящие глаза и вгляделась в натужную неопределенность, зависшую в пространстве между Джексом и Олегом. Предрассветный небосвод окрасился в безупречный цвет индиго, чернота выцвела до глубочайшей синевы, и звезды начали исчезать, словно приближающийся день задувал их одну за другой.

– Надо поговорить, – сказал Джекс. Натура у него лаконичная; он из тех, кто считает, будто люди должны с ходу угадывать его планы и желания.

– Джекс…

– Выследить тебя было нелегко, – продолжал он, мельком бросив взгляд на Олега и Пыра. – Эта ситуация… у нее фитили горят с обоих концов. Мне надо кое-чего сказать, и ты должна выслушать это сейчас, пока не случилось то, что случится.

– Ты мне тут не нужен, Джексон Теллер, – отрезала она, и от ее недовольства ирландский выговор проявился еще отчетливее. – Я прекрасно могу сама о себе позаботиться.

Поджав губы в тоненькую ниточку, Джекс вскинул голову. Тринити пришло в голову, что он воображает себя этаким рыцарем на белом коне, мчащимся спасать принцессу от дракона. Впрочем, какой бы опасности ни подвергло его прибытие их обоих, теперь, когда он рядом, Тринити действительно ощутила себя более защищенной. Но ни за что не признается ему в этом.

– Ты крутая, Тринити, – проронил он. – Но не пуленепробиваемая. Я одолел дальний путь. И прошу всего лишь пару минут потолковать.

Тринити медленно кивнула.

– Только дай мне секундочку.

Взяв Олега за руку, она отвела его в сторонку, ближе к южному концу парковки, прочь от Джекса с Пыром. Подальше оттуда, где их могли бы подслушать братки Олега. Взгляд его был по-прежнему тверд и остер, как кремень, и на Тринити он смотрел, будто на едва знакомую особу, да к тому же мало ему симпатичную.

– Тринити… – начал было Олег.

И тут она ударила его кулаком в грудь. И еще раз.

Олег хотел схватить ее за запястье, но Тринити опустила руку.

– Ты же знала, что у нас были дела с САМКРО… – заморгал он.

– И не хотела, чтобы эти дела были нашими. Я белфастская девчонка. Я ни разу не бывала в Калифорнии. У Джекса и у меня общий отец. До недавнего времени мы даже в глаза друг друга не видели. И я хочу, чтобы САМКРО встревало между тобой и мной, ничуть не больше, чем «Подлинная ИРА», «Братва» или любое другое братство на свете, верность которому может помешать нашей верности друг другу. А теперь я вижу, как ты смотришь на меня каменным взглядом, и хочу отхлестать тебя по твоей глупой роже.