Это порождение кошмара даже не походило на существо – бессвязное шевелящееся месиво из волосатых суставчатых лап, хлещущих слизистых щупалец, перепонок, клешней, чудовищных жвал вокруг ужасной пасти. Не было в нем ни смысла, ни постоянства – от одной лишь текучести его форм бросало в дрожь.

– Это не смерть! – завопил Т'эрик в ужасе. – Это безумие!

И на остатках сознания нацелил свой снаряд в мохнатое брюхо чудовища, еще наподдав скорости. От страшного удара Т'эрика едва не выбросило из ванны, но и от чудища расплескались по сторонам брызги. Несколько капель обожгли Т'эрику лоб – содрогнувшись, он поспешил укрыться в растворе с головой. И вовремя: мгновением позже в мраморные борта с хрустом вгрызлись стальные зубы, а над самой поверхностью просвистело тяжелое щупальце. Зажмурясь, Т'эрик надавил изо всех сил, и еще несколько секунд ванна тащила перед собой чудовище, ошеломленное столкновением. Затем по гладким стенам заскрежетали когтистые лапы, и Т'эрик почувствовал, как его воля уперлась в неодолимую, нечеловеческую мощь, от запредельной чужеродности которой распадались в сознании связи. А сзади уже накатывала волна мрака – Т'эрик ощущал ее приближение всем загнанным своим существом.

Уступая напору чудовища, мраморное суденышко внезапно подалось назад. В последний миг круто развернулось, взлетая по стене, и швырнуло сумеречный кошмар во тьму. Кроша камень, сорвались с бортов кривые клыки, из-под воды вдруг вырвалось с торжествующим воплем упругое тело ведьмы – а в следующую секунду безумие столкнулось с забвением.

И раздался взрыв. От чудовищного напора взбухли и лопнули стены, внутрь ворвался горячий живой свет, и Кольцо Судьбы рассыпалось в прах. Некоторое время их скорлупку еще швыряло на волнах исчезающего смрада, затем качка прекратилась, и Т'эрик недоверчиво огляделся.

Вокруг больше не оставалось ни стен, ни пределов. Изумленно притихшую парочку окружал огромный мир, будто сотканный из разноцветных клочков газа. А по нему вольно плавали бесчисленные островки, похожие на нарядные лужайки либо на причудливо разросшиеся деревья, меж которыми скакали грациозные создания, порхали сказочные птицелюди. Казалось, даже сам воздух тут напоен жизнью.

– Видишь? – ликующе спросила ведьма. – Ты же не верил!..

Нетерпеливо она ерзала на Т'эрике, будто по бесчувственному бревну, забыв обо всем, кроме своей воплотившейся мечты.

– По-моему, мы все же свихнулись, – морщась, проворчал он. – А уж ты – наверняка. Что мы потеряли в этом бедламе?

Ведьма едва его слушала – она трепетала всем телом от восторга и жажды полета, уже подобрав ноги для прыжка.

– Оставайся, – бросила через плечо. – Вдвоем мы продержимся долго!

– Но мне не нужен мир, придуманный тобою, – возразил Т'эрик. – В нем нет места для меня.

– Как хочешь, – сказала Кошка. – А вот я пробуду здесь, сколько смогу.

Из ее лопаток вдруг выплеснулись два прозрачных крыла, ведьма развернула их во всю ширь, подняла для взмаха.

– Погоди, – Т'эрик придержал ее за бедра. – Где мне искать староистинных?

– Я устрою вам встречу, – скороговоркой откликнулась ведьма. – Когда вернусь.

Т'эрик разжал пальцы, и она сорвалась с его тела, будто подброшенная катапультой, рассыпая вокруг брызги. Несколько широких взмахов – и стремительная ее фигура затерялась среди цветистых островков. Странно: столь резкий разрыв причинил Т'эрику боль, словно бы они успели уже прорасти друг в друга. А затем краски вокруг стали меркнуть, и сказочный мир потух…

Беспомощный и голый, Т'эрик лежал в остывающей ванне, медленно возвращаясь в себя. Бредовые видения тускнели в его памяти, рассеиваясь как туман, а перед глазами все отчетливей проступала знакомая каморка, такая же темная, пустая, запущенная. Ведьма исчезла, будто и не было, зато одежда и оружие Т'эрика оказались разбросанными по всему полу – вперемежку со скудными ведьмиными пожитками. И кто устроил этот кавардак?

Собравшись с силами, Т'эрик выбрался из ванны, проковылял к двери. И насторожился уже всерьез: засов был выворочен с корнем. Кто-то чужой хозяйничал здесь, пока Т'эрик бесчувственно плавал в ядовитом растворе. Почему же тогда его не тронули?

Собирая по пути одежду, Т'эрик вернулся к ванне и сразу наткнулся взглядом на обглоданные мраморные борта. Что, бред еще не кончился? Осторожно Т'эрик потряс головой, но следы чудовищных клыков не исчезали. Более того, напряженными ноздрями он уловил остатки мерзкого смрада, и на мгновения ужасный образ снова вынырнул из памяти, заставив Т'эрика содрогнуться.

Спаси нас Ю! – думал он, торопливо одеваясь. Что же сотворила со мной ведьма? Выходит, ушлые эти ребята не добрались до меня потому, что в эти минуты меня носило невесть где? Но это же чушь! Я вовсе не против колдовства, я и пришел сюда за этим – однако всему есть мера, а подобные нагромождения нелепостей больше походят на болезненный сон, чем… Постойте-ка! – вдруг вспомнил Т'эрик. Я же видел отца! Чем бы ни было остальное, но уж это истинное – я чувствую, знаю… Разорви меня Ветер, это был мой отец! Я пробился к нему наконец!

Т'эрику захотелось выть от радости и тоски. Но, подавив слабость, он стал раз за разом прокручивать в сознании короткую эту сценку, чтобы не забыть ее больше, а может, и (кто знает?) развить затем прорыв в прошлое – уже с нового рубежа. Что ж, день прошел не зря. Хоть на чуть, но продвинулся, и если так пойдет дальше… А не парни ли Шона потрудились тут? – сообразил Т'эрик запоздало. Может, бедняга Крог не привиделся мне, и странный тот разговор… Или тут расстарались Псы? А что тогда стало с Шоном – его-то куда могло забросить?

За окном протопал по ночной улице Псиный патруль, бряцая доспехами. Прилаживая к бедрам мечи, Т'эрик неслышно пересек комнату, выглянул наружу. Псы уже скрывались за поворотом, оставив за собой притихшие на время кварталы. Впрочем, в здешних местах жизнь засыпает рано.

Сзади чуть слышно скрипнула дверь, и Т'эрик рывком обернулся. Сквозь расширяющуюся щель уже просачивался внутрь белесый туман, но Т'эрик не стал дожидаться, пока призрак появится целиком. Перемахнув подоконник, он благополучно приземлился на четвереньки. Тут же вскочил и побежал прочь, прячась в тени домов.

И только возле самой Срединной стены Т'эрик заметил, что золотой браслет, подаренный ему Коброй, снова сменил цвет, сдвинувшись еще дальше по спектру.

Перед последним поворотом Т'эрик в очередной раз притормозил, осторожно выглянул из-за угла. И в этом коридоре было пусто, лишь парочка мусорщиков-голышей неприметно скользила вдоль стены с неизменным своим ящиком. Бесшумным рывком Т'эрик переместился к центру, чуткими ладонями отыскал нужную плиту, на секунду застыл, вслушиваясь в себя. Затем, удовлетворенно хмыкнув, поскребся в камень, и тотчас плита повернулась под его руками.