Большинство команды тут же собрало свои манатки. Но матросы Камышову все же требовались, и они нашлись.

Остались в основном уже пожилые люди, повидавшие мир, а потому понимавшие, что нужно сделать все возможное для выполнения своей миссии. Война переродила их. Осталось и несколько молодых, до конца не сообразивших, чем это им грозит – в основном пилоты, которые во все времена отличались своей безбашенностью.

– Вам бы тоже следовало лететь вместе с ними, – тихо сказал Роман доктору Стоун, наблюдая, как перегружается экипаж на захваченное судно «Рудник».

– Нет… я останусь с вами.

Роман видел, как тяжело дались ей эти слова, и оценил мужество Амели, которого не хватило большей части экипажа.

– Ладно.

«Рудник» отстыковался и, развернувшись, взял курс на Землю. Несколько минут спустя заработали маршевые двигатели «Астры» и «Гамильтона», которые двинулись в противоположные стороны.

– Лейтенант, вы уверены, что нам не следует двинуться вслед за «Рудником»? – спросил сержант Галс, отведя Камышова в сторону.

– В чем дело, сержант?

– Вы знаете – я не трус, но и небезрассуден. Мне все больше кажется, что наша операция бесперспективна с военной точки зрения. Я и не суеверен, но уж больно все идет не так, как надо с самого начало. То одно, то другое…

– Если кажется, креститься надо, – жестче, чем следовало, оборвал подчиненного Роман. Осознав свою ошибку, Камышов добавил: – Мы уже говорили об этом. Да, шансы малы, но если удастся, мы отстоим Землю, а значит, и себя. Не проведем операцию или она закончится провалом, нам всем кранты. Оуткасты доберутся до Земли и до нас. Кажется, именно ты поддержал меня первым, не так ли?

– Так…

– Ну вот. Нашей бедой всегда было то, что мы не умели действовать на опережение. Дотянем все до последнего, потом начинаем крушить. Я действую на опережение, если это можно так назвать… И потом, какая разница, где мы встретимся со смертью лицом к лицу, на Земле или на Оуткасте? Особенно, если в последнем случае у нас есть возможность что-то изменить. Прости за высокопарный стиль.

Сержант в раскаянии за несдержанность и проявление слабодушия опустил голову.

– Ладно, Петр, проехали… – похлопал лейтенант по плечу Галса. – Кстати, что тебе удалось узнать о ситуации на Оуткасте? А то раньше спросить тебя у меня не получалось. Сплошные заморочки…

– Да все старо, как мир… – немного воспрянув духом, стал рассказывать сержант. – Есть центральная группировка, что-то вроде тейпов в наше время – они держат в руках всю власть, все ресурсы. Вокруг центра находится множество других кланов – у них нет ничего. Поэтому они, выяснив, кто из них наиболее достойный, на совете ли представителей или в прямом боевом столкновении, объединили вокруг себя более слабых или менее достойных и начали новую борьбу за власть. Примерно так. В среднем власть в руках одной группировки держится по шесть-семь лет, потом ее сметают. Все зависит от того, как удачно правитель пользуется правилом «разделяй и властвуй». Последний правитель, кажется, с таким правилом не знаком, все держится на грубой силе диктата.

– Значит, у него много противников?

– Немало, но и им нравится идея экспансии, и они охотно принимают в ней участие, так что активных врагов не больше, чем обычно. Не выходят за рамки среднего значения. Поэтому у него есть все шансы остаться у власти достаточно долго.

– И откуда ты это все узнал?! – удивился лейтенант. – Можно подумать, у тебя в наличии целая сеть осведомителей.

– Все в открытых источниках. Отшельники торгуют с оуткастами и, чтобы не попасть впросак, отслеживают все изменения в регионе. Контрабанда, все такое…

– Карты есть?

– Да, но на них только примерные границы тейпов с основными населенными пунктами.

– Ясно. Ну что ж, не все так плохо, а сержант? Прорвемся?

– Прорвемся, командир. Куда нам деться?…

– Выше нос сержант. Побольше оптимизма.

Полуторамесячный поход подошел к концу, и суда сбавили ход, заходя к системе с нужной стороны, чтобы между кораблем и целью оставалось как можно меньше посторонних объектов. Для этого решили зайти «сверху» или «снизу», то есть перпендикулярно к плоскости вращения планет.

Зайдя в нужную точку пространства, «Астра» остановилась, в то время как «Гамильтон» продолжил движение, ускоряясь.

– Курс проложен, сэр, – доложил штурман.

– Вперед.

«Гамильтон» двигался, не скрываясь, ведя себя как типичное грузовое судно отшельников, которых и сейчас здесь курсировало достаточно много. Война требовала ресурсов.

Только на подходе к самой планете судно стали сопровождать два катера, ведя обычные по такому случаю переговоры.

Камышов выбирал место посадки. Еще на марше они рассмотрели несколько возможных вариантов, среди которых имелись совсем уж непригодные: вроде пустынь, открытых долин и чересчур заболоченных местностей. Там их могли спокойно обнаружить. Потому выбрали несколько вариантов с умеренной лесистостью и гористостью, где «рапирам» ничего не стоило спрятаться. Но окончательную точку предстояло поставить уже на орбите планеты. И вот они на месте.

– Куда будем спускаться? – спросил старшина, разглядывая карту.

– Думаю, сюда.

– Но сейчас здесь будет грозовой фронт.

– Именно поэтому я и предложил данный вариант. На мой взгляд, он идеален, хоть и опасен. Отличное прикрытие от самолетов.

– Тоже верно…

– Как только мы отстыкуемся, сразу же уносите ноги, – уже в который раз наказывал лейтенант, обратившись к штурману «Гамильтона».

– Так точно, сэр…

– Хорошо.

Подобрать их предстояло уже «Астре», которую в нужный момент подозвали бы узконаправленным радиосигналом. Все это время судно должно дрейфовать в открытом космосе, стараясь остаться незамеченным.

– Тогда вперед.

«Гамильтон» начал разгон, а Роман поспешил в челнок к своему отделению.

– Немедленно сбросьте скорость! – закричал по радио пилот одного из катеров. – Иначе мы вынуждены будем принять меры!

Но «Гамильтон» не слушался, продолжая нестись на полной скорости к Оуткасту. Катера пошли на боевой разворот, чтобы уничтожить наглеца, но в этот момент произошло отделение челноков с находящимися внутри броневиками.

Шаттлы на максимальной скорости стали проваливаться в атмосферу, оставляя позади крупногабаритные катера-сопровождения. Им путь в атмосферу был заказан. А «Гамильтон», сделав крутой вираж, на пределах своих возможностей помчался прочь из враждебной системы.

Катера еще долго гнались за нарушителем и пытались атаковать, но корабль защищался дозволенным ему по штату оружием – скорострельными пушками, этого хватило, чтобы отогнать не в меру ретивых преследователей. Через некоторое время катера стали уступать в скорости или просто решили не гоняться за нарушителем и, выпроводив его из системы, в конце концов, отстали.