– Эй, бро, ну, слава Богу, хорош так пугать!

– Ты где был? – практически угрожая, закричал Харон. – Мы собирались вызывать скорую!

– Ну, в астрале, я предполагаю!

– Тебя там не было, – вскочил тот с кресла и принялся нервно ходить.

– Откуда ты знаешь? Может, это тебя там не было? – иронично подметил я.

Харон взбесился. Он кричал и махал руками, тыча мне в лицо прочитанными стопками книг. Поначалу было даже забавно, но затем я посмотрел на забившегося в угол Толю. Он сложил руки, точно так, как испуганная Женя в моей машине. Его брови непривычно нахмурились, а губы напряженно сжались. Он поглядывал на меня с опаской, словно всеми силами отгонял от себя мысли, что я сошел сума или серьезно болен. Мне стало не по себе от этой картины, и я решил поставить точку на спектакле Харона.

– Миша, успокойся и сядь в свое кресло! – прикрикнул я.

Оба вопросительно уставились на меня. Однако спустя мгновение Харон послушно сел в свое кресло.

– Я видел Виктора, твоего брата, наркомана.

– Да кто ты такой! – сжимая кулаки, привстал Михаил.

– Я больной псих. Пришел тебя позлить! Ты ведь именно так, полагаю, сейчас думаешь?!

Тот молча сел обратно.

– Я проводил твоего брата, его уже нет в этой квартире.

Харон испуганно заглянул мне в глаза.

– Что он говорил? Передавал мне что-то? – не сразу, но все же спросил он.

– «Привет» ты имеешь в виду? – игриво подметил я. – Нет, Виктор все это время переживал один и тот же момент – момент расставания с Надей. Он говорил одни и те же слова, провожая ее в последний раз, выкуривал одну и ту же сигарету и чувствовал все ту же нестерпимую боль.

Михаил резко отдернул занавеску и посмотрел на затянутое тучами ночное небо. По щекам блеснули капли слез.

– Я всегда знал, что он все еще здесь, но никогда не мог к нему добраться, – с сожалением произнес Харон.

– Тебе уже и не надо! Ангелы забрали его.

– Я пойду, сделаю себе кофе! – вдруг заговорил Толя, заботливо добавив. – Бро, ты хочешь сесть?

Я потянул к нему руки и, наконец, сменил позу. В следующую секунду раздалось «Спасибо».

Харон сказал его так, словно выдохнул из себя боль.

– На каком уровне ты был? – вскоре раздался неожиданный вопрос.

Он вдруг посмотрел на меня, как на профессионала, равного себе. Я бы хотел быть равным ему, но я совсем сейчас не понимал, о чем он говорит.

– А сколько всего?

– Ну, девять вниз и девять вверх. Я добирался до третьего в обе стороны, – горделиво заметил он.

– И как ты узнал, что это был третий?

Тот поднял брови и понял, что я не смыслю в астральных путешествиях абсолютно ничего. Словно у меня есть ракета, но я не имею ни малейшего понятия не только, как она работает, но и куда на ней можно отправиться.

– Там всегда есть обозначения. Если ты внимательно посмотришь по сторонам, то найдешь цифры, знаки, слова. Они всегда там есть! Надо быть слепым, чтоб не заметить их.

Я задумался и вдруг вспомнил выцарапанные пятерки рядом с палатой деда. Это вероятно был пятый уровень, и, разумеется, пятый уровень вниз.

– Мы сидели на кухне основную часть времени. И там над головой Виктора висели круглые часы.

– Сколько времени на них было? – оживился Харон.

– Шесть, ровно шесть!

– Обалдеть! Ты был на шестом уровне!

Его удивлению не было предела. Он подскочил с кресла и аккуратно присел рядом со мной.

– Как там? – таинственно прошептал Харон, нарушая мое личное пространство.

В комнату зашел Толик, обнимая здоровую кружку кофе. Видя нас в столь тесных отношениях, он сразу же облюбовал кресло у торшера как можно ближе к нам, чтоб ничего не пропустить.

– Там жутко. Все разрушено. В этой комнате, – обозначил я руками зал, – был только старый диван, капли крови над ним и здоровая трещина вот в том углу.

– Мой брат умер прямо здесь, где мы с тобой сидим, на своем старом диване. Исколол себе вены ржавой иглой. И никто не пришел его навестить, узнать как он. Это теперь навсегда останется на мне.

– Конечно, останется, – Михаил поднял глаза, – если ты знал, что он умирает и не пришел.

– Нет, нет, я не знал, – судорожно замотал он головой.

– Тогда к чему все это? – строго спросил я, указывая интонацией на беспричинность подобных истерик.

– Там были еще мертвецкие руки. Они вылезали из трещины в стене и пробирались во все комнаты. Он от них скрывался, и я, когда был в коме, тоже.

Оба слушателя испуганно переглянулись.

– Потом я наврал ему, чтоб вызвать в нем лучшие чувства и вырвать его душу из круговорота событий. Затем пришли светящиеся санитары и забрали его.

В комнате повисла тишина. Каждый из нас задумался о чем-то своем.

– Кто тебя всему этому научил? – вдруг выпалил Харон, обдув меня своим дыханием.

– Мой дед, Алексей.

– Можно я с ним пообщаюсь? – воодушевился он.

– Он умер, много лет назад, – мне пришлось его ошарашить. – Дед научил меня, когда я был в коме. Мы встретились на том свете, и он меня вернул в тело именно ложью, – смущенно закончил я, ведь мне приходилось впервые озвучивать такой синопсис своих видений.

– Поразительно, я еще никогда не встречал таких людей! – восторгался Михаил.

Это звучало забавно. Первый раз я ощутил себя не жертвой обстоятельств, а в какой-то степени везунчиком.

– Послушай, но зачем ты ко мне пришел? – вдруг опомнился он.

– Мне надо вернуть человека из комы так же, как это сделал мой дед. Но я не могу попасть на тот уровень, если можно так выразиться, – еще теряясь в терминах, объяснил я, как мог.

– Это кто-то особенный или ты всем так помогаешь?

Я почему-то замолчал.

– Это его любимая девушка, – вдруг послышалось от Толи.

Его слова резали уши. Я никогда не любил Женю, и сейчас понимал это яснее прежнего.

– Мне очень жаль, – искренне опечалился Харон, – я надеюсь, ты найдешь ее.

– Я вижу ее сквозь двери и окна, но ни, то ни другое не открывается. Значит, она на другом уровне.

– Знаешь, я никогда не слышал, чтоб люди в коме были на уровнях ниже шестого, – вдруг заявил Харон.

Почесав лоб, я вдруг вспомнил историю с Гленамар.

– Я мало в этом разбираюсь, но то место, где мы попали в аварию, оно довольно необычное.

– Насколько необычное?

– Возможно, это сами врата в ад…