За несколько лет «Слуги лорда Стрейнджа» приобрели завидную репутацию. Это подтверждается тем, что многие актеры из труппы графа Лестера после смерти своего покровителя поступили в труппу лорда Стрейнджа. У них был хороший репертуар. Там уже имелись две самые ранние шекспировские пьесы. Можно проследить их гастроли начальной поры — Ковентри в 1584 году, Беверли в 1585-м, снова Ковентри в 1588-м, — и хорошо известны места их вероятных выступлений в Лондоне. В 1580-е годы, когда Шекспир входил в состав труппы, они давали спектакли в «Скрещенных ключах», «Театре» и «Куртине». Упадок труппы «Слуг Ее Величества королевы» после 1588 года способствовал возвышению «Слуг лорда Стрейнджа», и к 1590 году они иногда объединялись для совместных выступлений с труппой лорда-адмирала, как две главные театральные компании тех лет. Это значило, что к их услугам был также Эдвард Аллейн, ведущий актер «Слуг лорда-адмирала», уже в то время считавшийся великим трагиком. Это ему были обязаны таким успехом пьесы Марло: у него были главные роли в «Тамерлане», Мальтийском еврее» и «Докторе Фаустусе». Поскольку он выступал вместе с Шекспиром и мог играть Тальбота в «Короле Генрихе VI», а также исполнять заглавную роль в «Тите Андронике», стиль его игры представляет некоторый интерес.

Он был очень высок и со своим ростом более шести футов возвышался над современниками, которые были в среднем на шесть дюймов ниже своих соотечественников двадцать первого столетия. В результате он сильно выделялся и блистал в так называемых величественных ролях. Позднее Бен Джонсон упомянет его в своих «Открытиях» в связи с «важной походкой» и «громоподобным голосом». Например, его роль в «Тамерлане» стала символом «страстной» или «неистовой» игры — это тем более примечательно, что ему был в то время только двадцать один год от роду. Нэш говорил о нем, что «Росций и Эзоп, трагики, восхищавшие народ еще до рождения Христа, не сыграли бы более выразительно, чем знаменитый Нед Аллейн». Он играл в манере далекой от натурализма, величественной и гиперболизированной. Он мог, выражаясь языком того времени, «разодрать кошку в клочья»[168]на сцене. Вероятно, что Шекспир, словами Гамлета «мне возмущает душу, когда я слышу, как здоровенный, лохматый детина рвет страсть в клочки, прямо-таки в лохмотья… они готовы Ирода переиродить»[169], как раз осуждал такой стиль; в самом деле, Аллейн скорее подходил для пьес Кида и Марло. Гораздо успешнее у Шекспира шла работа с Ричардом Бербеджем; Бербедж был трагическим актером, умевшим передать характер и чувства малыми средствами и при необходимости подчинить себя роли. Но мы погрешим против правды и истории, слишком уж противопоставляя этих двух актеров. Их обоих сравнивали с Протеем в способности принимать чей- то образ, и елизаветинский театр никогда не был — и не мог быть — «натуралистическим» в современном значении слова. Это всегда было отчасти риторическим действом. На театральных площадках демонстрировалось искусство красноречия. Общая слава Бербеджа и Аллейна интересным образом отражает также общее состояние театра. 1570-е и 1580-е годы были временем комических актеров, среди которых первенство держали Тарлтон и Кемп, тогда как на 1590-е и начало 1600-х пришлось возвышение актера-трагика — символа елизаветинской драмы как таковой.

Б 1590 году «Слуги лорда-адмирала» и «Слуги лорда Стрейнджа» пришли к обоюдному соглашению, по которому «Слуги адмирала» играли в «Театре», а «Слуги Стрейнджа» — в соседней «Куртине». Если спектакли требовали большого числа зрителей, они выступали вместе в одном из этих театров, которые к тому времени принадлежали Джеймсу Бербеджу. В следующем сезоне, в 1591–1592 годах, объединенной труппе было приказано дать шесть спектаклей при дворе. С тех пор как лорд Стрейндж породнился с распорядителем королевских увеселений Эдмундом Тилни, его актерам могло оказываться некоторое предпочтение. Они не могли обмануть королевское доверие: к Рождеству было представлено три разных спектакля. Таким образом, вырисовывается картина — юный Шекспир играет на сцене перед королевой. Среди остальных двадцати семи актеров в труппу лорда Стрейнджа входили Огастин Филипс, Уилл Слай, Томас Поуп, Джордж Брайан, Ричард Коули и, конечно, сам Бербедж. Примечательно, что все они работали с Шекспиром на протяжении всей его жизни, их имена есть в приложении к Первому фолио Шекспира, изданному в 1623 году. В конце концов, они вместе с Шекспиром поступили в труппу лорда- камергера и остались там. Разумно предположить, что они сформировали костяк талантливой труппы, который оставался неизменным при самых тяжелых обстоятельствах. Шекспир был привязан к ним, упомянул некоторых в своем завещании, и они хранили ему верность.

Сохранились заголовки некоторых ранних пьес, игравшихся там, и мы можем предположить, что молодой Шекспир участвовал в таких популярных спектаклях, как «Семь смертных грехов», «Как распознать плута?» «Брат Бэкон», «Неистовый Орландо» и «Мули Моллоко». Существует «афиша» одной из этих пьес, «Семь смертных грехов», — среди актеров Поуп, Филипс, Слай и Бербедж. Там среди прочих указывались исполнители женских ролей — в том числе Ник, Роберт, Нед и Уилл. Интерес представляет имя «Уилл». Вряд ли актер, которому под тридцать, стал бы играть женскую роль; но кто знает? Звучит, во всяком случае, интригующе.

Отношения Шекспира с самим лордом Стрейнджем могли получить развитие в эти годы благодаря новой поэме Шекспира. «Феникс и голубка» озадачила многих критиков и ученых своим загадочным содержанием и сложным лексиконом; цель ее создания также остается неясной. Кому она адресована и по какому случаю написана, неизвестно. Возможно, она посвящена сестре лорда Стрейнджа по случаю ее свадьбы в 1586 году. Если так, то это могло означать, что у молодого драматурга был статус домашнего поэта при знатном семействе. Иногда предполагалось, что цикл шекспировских исторических пьес создан непосредственно по заказу лорда Стрейнджа как дань Елизавете и нации в равной степени. Шекспир в своих исторических повествованиях наградил предков лорда Стэнли патриотическими и благородными чертами. Родственники лорда Стрейнджа, семьи Стэнли и Дерби, играют выдающиеся роли во всех трех частях «Генриха VI»; в «Ричарде III» граф Дерби коронует победоносного Генриха Болингброка. Очень возможно, что восхваление Клиффорда в «Генрихе VI» — дань тому, что лорд Стрейндж был сыном Маргарет Клиффорд. Можно ли лучше выразить признательность патрону?

Вообще неясно, когда именно Шекспир приступил к созданию этих пьес или когда стал писать комедии, такие, как «Два веронца», и мелодрамы, как «Тит Андроник». Биографы и исследователи спорят об этом годами, если не веками, и до сих пор не пришли к согласию. Театральные списки пьес того времени, как известно, неточны и запутанны. Происхождение и принадлежность ранних пьес доказать трудно. Какие-то пьесы принадлежали актерским труппам, какими-то распоряжались управляющие столичных театров. Актеры постоянно переходили из труппы в труппу и иногда приносили пьесы с собой. Труппы также перепродавали пьесы друг другу.