Стою под горячими струями воды и стараюсь не думать ни о чем, как вдруг слышу звяканье металлических колец о планку, на которой висит занавеска. Протираю глаза и вижу Кэша – он входит ко мне под душ.

От вида его обнаженного тела у меня слегка съезжает крыша. Он еще прекраснее, чем я себе представляла. Широкая грудь покрыта легким ровным загаром, выделяется только татуировка на левой части. Живот плоский, с рельефными мышцами; сильные длинные ноги. Ничто не разочаровывает в нем, включая несколько твердых, горделиво выпячивающихся дюймов, которые заставляют все мои внутренности подрагивать.

Понимаю, что пялюсь на него во все глаза и не могу оторваться. От одного его вида становлюсь влажной и ко всему готовой.

Палец приподнимает мое лицо за подбородок. Кэш смотрит на меня серьезно и ласково, лицо у него невероятно красивое.

– Ты так много переживаешь. Может, просто доверишься мне?

Его глаза сверлят дырки в моих. Я так хочу его, но сомневаюсь, разумно ли уступать ему.

Если бы только он был немного как Нэш…

– Не знаю, – честно признаюсь я.

Он понимающе кивает:

– Ты узнаешь. Я обещаю.

И потом целует меня. Этот медленный, глубокий поцелуй несет в себе эмоции и смысл, которые я не в состоянии хоть как-то интерпретировать.

Я отстраняюсь, чтобы что-то сказать, но он прижимает палец к моим губам:

– Ш-ш, просто позволь мне любить тебя, ладно? Не думай, только ощущай.

Его порочные темные глаза неизмеримо глубоки, в них искренность. Проходит несколько секунд, и я киваю. Он улыбается и снова целует меня. Нежно.

Губами и языком он собирает воду с моей шеи, с сосков, с живота. Встает на колени у меня между ног и доводит меня до края экстаза дважды, оба раза останавливаясь, будто чего-то дожидаясь.

Когда я в третий раз готова взорваться, он встает и вновь целует меня, подхватив под бедра, поднимает и прижимает к стене душевой. Он насаживает меня на свой стержень, засовывает язык мне в рот и повторяет им движения нижней части тела.

Мы кончаем вместе. Он принимает в себя мои стоны, без сомнения, из уважения к моему спящему отцу. Когда все закончилось, он продолжает оставаться во мне, поддерживая меня руками, поворачивается и подставляет под струи душа. Теплые, как руки массажиста, они успокаивают меня. Я почти засыпаю, положив голову ему на плечо.

Опустив меня, Кэш выключает воду и берет полотенце, которое я положила для себя. Он вытирает меня с головы до ног, а потом относит в комнату и кладет на кровать голой.

– Засыпай, – тихо говорит он. – Не думай больше. Увидимся утром.

И потом он уходит.

А я погружаюсь в сон.

Просыпаюсь со вставшим членом и мыслью об одной-единственной девушке. Сквозь занавески едва пробивается свет зари. Знаю, что не должен будить Оливию, но почти боюсь не сделать этого. У нее все так запутано в голове, что неизвестно, с какими мыслями она проснется.

Поэтому я иду к ней.

Чуть-чуть приоткрываю дверь и прислушиваюсь. Внизу похрапывает отец Оливии, поэтому я выскальзываю из комнаты, крадусь по коридору и тихонько вхожу в ее спальню.

Двигаюсь бесшумно. Оливия дышит глубоко и ровно. Это хорошо. Она лежит на боку, отвернувшись от меня. Сбрасываю джинсы и приподнимаю одеяло ровно настолько, чтобы забраться под него. Пристраиваюсь позади Оливии и жмусь к ее спине.

Во сне она елозит по мне ягодицами и придвигается ближе. Я закусываю губу, чтобы не издавать никаких звуков. Оливия голая, изгиб ее бедра соблазняет меня.

Обхватываю Оливию рукой и беру за грудь. Даже во сне ее тело отзывается, сосок твердеет. Я легонько пощипываю его, Оливия тихо стонет и снова тыкается в меня попой. На этот раз я отодвигаюсь чуть назад и ударяю в ее бедра своими.

Тянусь вперед и целую Оливию в шею, а рукой провожу по ее плоскому животу к островку коротко остриженных волос, который волнует меня больше всего. Оливия послушно раздвигает ноги, чтобы я мог просунуть пальцы между ее складками. Медленно, мягко потираю ее, пока ее бедра не начинают двигаться в одном ритме с моими пальцами.

Засунув палец глубже, чувствую, что она уже сочится влагой. У меня все подпрыгивает от предвкушения, и я повторяю изгиб ее тела своим.

Захватываю рукой бедро Оливии и кладу ее ногу сверху на свою. Теперь воротца открыты достаточно, чтобы я мог проникнуть в нее сзади. Только вставив себя в эти тесные ножны, я смогу удержаться от рыка страсти. Делаю глубокий вдох, чтобы не выдать себя звуком. Оливия давит на меня бедрами, помогая проникнуть в нее глубже. Не знаю, это намеренное движение или инстинктивное. Я так и не понял, спит она или все-таки проснулась.

Пробираюсь пальцами обратно к средоточию влаги и довожу ее до оргазма, одновременно медленно вдвигаясь во влажный жар и выходя из него. Когда ее мышцы начинают сжиматься вокруг меня, она хватает меня рукой за бедро и придавливает к себе.

Она не спит.

Слышу, Оливия задерживает дыхание, а потом хватает ртом воздух. Чувствую спазмы, слышу тихое дыхание с открытым ртом. Держу ее крепко, чтобы не двигалась, и въезжаю в нее тверже, тверже.

И вот настает чувственный взрыв, я кончаю в нее. Не успев ничего понять, впиваюсь зубами в ее плечо. Это, похоже, возбуждает Оливию. Она закидывает руки назад и хватает меня за волосы, тянет к себе несильно, а я содрогаюсь в ней.

Черт, не могу дождаться, когда она меня отпустит. Хочу видеть ее лицо.

Я не могу сдержать улыбку. Опять. Пусть в глубине сознания мутно от сомнений, невозможно думать о плохом, когда я лежу на груди у Кэша и обвожу пальцем контуры татуировки.

– Что это значит? – спрашиваю шепотом.

– Это китайский символ, вызывающий благоговейный трепет, – отшучивается Кэш.

Я хихикаю:

– Если это и не так, а я думаю, это не так, то должно быть так.

– Ты делаешь мне комплимент? Я хочу понять, чтобы не пропустить его.

Шлепаю его по ребрам:

– Ты намекаешь, что я ужасно эгоистична, раз не падаю к твоим ногам?

– Тебе не нужно падать к моим ногам просто так. Хотя, если хочешь, я могу придумать, чем тебе там заняться.

Я смотрю на него, а он смешно шевелит бровями.

– Не сомневаюсь, с тебя станется. – Покачав головой, уютно устраиваюсь у него на груди и продолжаю водить пальцем по татуировке. – Ну правда, что это означает?

Кэш долго молчит. Я начинаю сомневаться, ответит ли он мне вообще. Но наконец он заговаривает:

– Это коллаж из разных вещей, которые напоминают мне о моей семье.