Если он и удивляется моему вопросу, то не подает виду.

— Двадцать три.

— Ты не должен учиться на последнем курсе? — любопытство сильнее меня.

— Должен, — спокойно отвечает, докуривая сигарету. Бессовестно бросает окурок прямо на пол, тушит ботинком. — Я оставался на второй год в школе два раза. В пятом и в седьмом классе. Был трудным подростком.

Неосознанно хмыкаю. Как будто сейчас ты сильно изменился…

— Я под экстази, — зачем-то говорю ему. Все это время, кстати, продолжаю танцевать. Своей замершей фигурой он вызывает диссонанс на танцполе. Выделяется.

— Вижу, — мрачно отвечает.

— Я не хотела. Мне подсыпали, — глухо объясняю, пытаясь оправдаться. Я же не принимаю всякую дрянь, я вообще не такая. Другая.

— Знаю. Виновный уже наказан.

Кровавые костяшки пальцев тому доказательство. Он всегда такой? Решает все с помощью пролитой крови? Поэтому и сам оказался в такой переделке. От него же бежать нужно без оглядки, чтоб пятки сверкали. А я стою перед ним, танцую и мечтаю, чтобы он до меня дотронулся.

Голову опять кружит, а упертый дьявол, по-прежнему, стоит недостаточно близко. Не выдержав, сама подхожу к нему и пробегаю пальцами по его рукам, от самых кончиков пальцев и вверх до футболки. Провожу по расслабленным плечам.

— В прошлый раз твой танец закончился тем, что я чуть в тебя не кончил, — бросает Ян. Его губы дергаются в легкой улыбке. Сердце выдает кульбиты от одного ее вида. Он так мало мне улыбался. Почти никогда.

Ничего остроумного или достойного не приходит в голову, поэтому я просто двигаюсь около него, касаюсь бедрами его ног. Его руки незамедлительно вжимают меня в твердое горячее тело. Даже сквозь одежду это чувствую. Мне нравится, как он на меня реагирует.

Дыхание щекочет основание шеи, заставляет сжимать колени в остром желании. Но когда рука нагло проскальзывает под юбку и сжимает ягодицу, я испуганно дергаюсь.

— Ты что?! Здесь столько народу…

— Всем плевать. Они сами под наркотой. — Пальцы подцепляют и оттягивают ажурную резинку чулков. Через пару секунд резко отпускают, отчего упругая ткань больно прижигает кожу. Я вздрагиваю. Но в то же время это действие меня заводит…

— Я бы отшлепал тебя хорошенько за твое непристойное поведение. Танцуешь для этих уродов, — мои веки прикрываются от его жаркого шепота. Парень прикусывает меня за мочку уха. — Ты можешь делать это только для меня.

Сжимаю в изнеможении зубы, когда чувствую его пальцы на кромке трусиков.

— Не надо, — отпихиваю его наглую руку, но Ян упрямо дергает меня на себя. Тянет в какой-то темный угол.

В клубе темно, свет скользит лучами по извивающимся телам. Многие и впрямь выглядят пьяными или под кайфом. Да уж, студенческая вечеринка.

Перестаю озираться, потому что снова ощущаю его вторжение на запретную территорию. Связь с реальностью потеряна. Я таю в его руках, обмякла в объятиях, прижатая к шершавой стене. Неподалеку целуется еще одна сумасбродная парочка.

Палец проскальзывает внутрь меня, а в шею впиваются его зубы. С тихим стоном ползу вниз по стене, потому что ноги перестают слушаться и удерживать в поплывшей действительности. Он — это какое-то сумасшествие, чистой воды безумие. Как мне сохранить жалкие остатки разума, если я готова отдаться ему прямо здесь… в этом темном углу? Крепкая хватка удерживает меня на месте словно тряпичную куклу.

— Ты вся течешь. — От этих грубых слов я только всхлипываю сильнее, вцепившись в его плечи. Его напор усиливается.

— Я хочу тебя, — выдыхаю хмельным голосом.

— Вижу.

Внутрь лона вторгаются два пальца. Ян бесцеремонно ласкает, сжимает и давит влажный клитор. Круговыми движениями водит, создавая в моей голове мутный сумбур. Царапаю его плечи, пока разум окончательно не покидает стены клуба.

— Сделай это…

— Что сделать? — шепот проникает до самого моего основания. Плавит низ живота, наливает свинцовой тяжестью.

— Возьми меня…

Я — это не я, слова сами вылетают из горла дрожащим полустоном.

— Сумасшедшая, — тихо смеется, проводит носом по моей щеке. — Я возьму тебя обязательно. В другой раз. В подходящем месте. У нас еще одна встреча, помнишь?

О чем он? Я ни черта не соображаю что происходит.

— Я хочу сейчас… — хнычу, чувствуя приближение оргазма.

— Рад, что ты скучала. Но тебе придется потерпеть. Хоть мне с трудом удается сдерживать себя и не отодрать тебя хорошенько у этой облезлой стены.

Появляется непрошенная мысль, что я действительно сумасшедшая. Больная на всю голову. Я не могу вытворять такое здесь, пусть и в темном углу, но все же… Это общественное место.

Однако здравая мысль быстро заглушается несущимся на меня ураганом из самых разнообразных эмоций. Страсть, желание, первобытная жажда. Эгоистичная нужда.

— У меня на примете местечко получше, — продолжает Истомин, доводя меня до исступления.

— Какое местечко? — слабо откликаюсь, сжимая бедра. Но он их просто растолкал рукой, развел в стороны.

— Пока секрет. Поедешь со мной?

— Ммм… — Каждая клеточка тела растворяется в нем, теряет свои границы. Пальцы под моей юбкой движутся жестче и сильнее. Неумолимо приближается долгожданный оргазм.

— Поедешь? Отвечай? — требовательно спрашивает, несильно щипая кожу прямо.

Судорожно глотаю воздух.

— Да… Поеду…

— Хорошо. Ты согласилась. Помни об этом и завтра утром, — предупреждает парень.

Честно говоря, я вообще не понимаю, что он говорит. Что-то отвечаю на автопилоте, уронив голову на плечо и воткнувшись носом в основание шеи. Глубоко вдыхаю запах кедра. Запах, которым я стала бредить.

— Я хочу тебя, Ян… — снова повторяю. Пряди парика упали на лицо, вдоль позвоночника выступает испарина.

— Повтори еще раз… Мое имя… — поднимает за подбородок и прижимает свой лоб к моему, проводит языком по губам.

— Ян… — почти не успеваю договорить, потому что на меня обрушивается сильнейший оргазм и его губы.

Мычу, задыхаясь от пронзившего насквозь наслаждения и ненасытного языка. Бьюсь в его руках, словно пойманная бабочка. Но не могу прийти в себя, даже когда тело успокаивается, а все внизу перестает дико пульсировать.

Ноги почти не слушаются. С трудом волочу их за собой, следуя в неизвестность за Истоминым. Он придерживает меня за талию, тянет за собой. Мои ботинки на платформе мешают, но Ян не дает мне упасть, расталкивает толпу людей и целеустремленно идет к выходу.

Открыв глаза, сонно разглядываю развевающийся от легкого сквозняка балдахин. Руками сжимаю черный шелк простыней. Я опять у него дома. Да что ж такое…