незамеченными. В толпе гостей есть один большой плюс — легко скрыться, когда это необходимо. Мой телохранитель Рони Брекстон ждет в служебном автомобиле на стоянке с другой стороны резиденции. Он будет упрекать меня в легкомыслии, но сейчас я не могу думать о безопасности. В моих мыслях только Фей. Мы смеемся, как шальные заговорщики, соприкасаясь пальцами, соединяя наши руки, не в силах оторваться друг от друга.

Я не знаю, куда мы идем, да это и неважно. Мимо летят машины, мы бредем по вымощенному плиткой, расплавленному июльским солнцем тротуару. Я вижу, как от него поднимается пар, обдавая нас жаром. Долбаный смокинг. Снимаю пиджак и закидываю его на плечо. Фей держит меня за правую руку — ее никогда не отталкивал, не смущал мой дефект. Других женщин он тоже не пугал, но они избегали прикосновений, отводили глаза или задавали глупые вопросы, некоторые даже пытались утешить. Глупые люди, у меня всего лишь три пальца на руке. В жизни случаются вещи и пострашнее.

Солнце постепенно приближается к горизонту. Алеет, разбрасывая по небу, наполняющемуся фиолетовыми отблесками, розоватые вспышки, пронизывая угасающими лучами похожие на перья фламинго прозрачные облака. Горячий ветер поднимает в раскаленный воздух пыль. Сжимаю пальцы Фей сильнее, и она прислоняется к моему плечу. Уставшая, расслабленная, теплая. Ее волосы пахнут летом, цветами, сладостью, от которой темнеет в глазах. Моя левая ладонь на ее талии, придерживает, скользит вниз по бедрам и возвращается в исходное положение. Снова и снова. Я не могу остановиться. Хочется трогать, гладить, впиваться пальцами, оставляя отметины и целовать потом, извиняясь. Она прячет лицо на моем плече, что-то шепчет, я не слышу, рядом трасса. Рев мотора, скрежет шин. И сквозь этот гул — стук каблуков Фей, самый сексуальный в мире звук.

Останавливаюсь, приподнимая ее подбородок пальцами, заглядываю в глаза. О, черт, у меня крышу сносит, когда я вижу ее зрачки, похожие на спелые вишни, подрагивающие искусанные губы. Фей делает шаг вперед, прижимаясь ко мне, позволяя почувствовать острые соски, упирающиеся в мою застывшую грудную клетку, под которой, как дикий зверь, беснуется сердце. Теплые ладони блуждают по моей спине, лаская напряжённые мышцы. Фей приподнимается на цыпочки, не разрывая зрительного контакта. Я обхватываю тонкую талию, резко привлекая ближе. Скользнув по тонкому шелку, опускаю руки на упругую задницу, с глухим рыком, зарождающимся где-то в горле, приподнимаю, прижимая к выпирающему паху. Член болезненно давит на ширинку, диктуя моему разуму собственные желания и решения. Поднимаю Фей еще выше и с хриплым стоном трусь о низ ее живота. Она дрожит, быстро дышит. Чувствую всем телом ее желание, острое, пряное, горячее. Оно ударяет в ноздри знакомым до боли ароматом. Я смотрю в плавящиеся глаза с огромными зрачками, ее теплое дыхание щекочет губы. Совсем близко, в миллиметре. Хочу пробовать ее. Сейчас. Опускаю взгляд, наблюдая, как розовые блестящие губы прикрываются, шумно выдыхают, когда я делаю еще одно рефлекторное движение бедрами. Склоняюсь ниже и целую ее грубо, жестко, с почти звериным стоном, толкаясь языком в безумном ритме. Она отвечает точно также, не уступая мне, касается своим языком моего, поглаживает, всасывает, кусает. Перед глазами плывёт чувственный туман и дрожащие ресницы Фей, и розовые пятна на скулах — точно такие же, как тогда — в первый раз, когда дорвался до ее тела. Пиджак падает на тротуар, я не замечаю. Мы целуемся, как обезумевшие, впиваясь друг в друга, руками, телами, языками. В голове пустота, тело парализовано похотью, я давлю эрекцией на низ ее живота, вторя движением языка в сладкой полости рта, облизываю припухшие губы, посасываю и снова целую глубоко, жадно. Фей тихо стонет, царапая мою спину сквозь ткань рубашки, хватает за плечи, пытаясь удержаться.

Резкий звук автомобильного сигнала частично рассеивает наваждение, напоминая, где мы… Нехотя отрываясь от губ, Фей, ставлю ее на землю. Мы потрясённо смотрим друг на друга, задыхаясь от охватившей нас страсти.

— Я был в шаге от того, чтобы трахнуть тебя прямо на тротуаре, — вырывается у меня. Подняв руку, я провожу большим пальцем по ее влажной нижней губе.

— Не уверена, что собиралась тебя остановить, — нервно улыбается Фей, в глазах ни тени улыбки. Только голая жажда. Мысль о том, что я не могу утолить нашу общую потребность, прямо здесь и сейчас, убивает. Приоткрывая губы, она касается кончиком языка до подушечки моего пальца. Черт, член болезненно дергается в брюках от представленной картины, с участием острого розового языка Фей. Она делала это раньше. Я знаю, что сделает снова.

— Нам нужен отель, Фей, — бормочу я, опуская взгляд на ее грудь. Дрожащие пальцы соскальзывают с ее губ и обводя выступающие соски, один, потом другой, потирая, сжимая. — Останови меня, черт возьми, или завтра мы станем звездами ютуба, — хрипло шепчу я мгновенно пересохшими губами.

И Фей наконец-то включает рассудок. Наклоняется и поднимает с пыльного тротуара мой пиджак, хватает за руку и быстро тянет за собой. Мы практически бежим вдоль шумной трассы в сторону приближающихся зданий. Понятия не имею, что это за квартал. Я всего пару раз прилетал в столицу Миссури, и передвигался внутри исключительно в служебном автомобиле. У меня нет времени на осмотр достопримечательностей и пешие прогулки по городу. Поэтому я могу лишь довериться Фей.

Немноголюдные чистые улицы, невысокие дома. Мне нравится, что в этом районе мало прохожих, приятно ощущать себя свободным от бдительного ока Логана Моргана. Раз в неделю Рони Брекстон проверяет мой пентхаус на наличие следящих устройств, и периодически находит. Новая жизнь заставила меня адаптироваться под те условия, в которых я оказался не по своей воле. Но я не питаю иллюзий, что смог ограничить контроль Логана. Ослабить — да, не более. Он никогда не будет мне доверять полностью. Логан не глуп, он знает, что некоторые вещи невозможно отпустить простить, забыть. И он показал мне, как далеко готов пойти на примере своего сына.

Мотнув головой, я резко прогоняю тягостные мысли из головы, привлекаю Фей за талию и, наклоняясь, целую в длинную шею, прихватывая нежную кожу губами. Она резко и тяжело вдыхает и отстраняется. Шутливо грозит пальчиком, а потом, не сдерживавшись, останавливается, трогает мои губы, серьёзно задумчиво смотрит в глаза. Я до боли хочу поцеловать ее, скользнуть языком между припухших губ, но боюсь, что это окончательно меня добьет или закончится позорным семяизвержением в брюки.