Раздался звонок секретаря.

— Адмирал, прибыл курьер с депешей из Главного штаба.

Неужели старые клячи, одержимые страстью писать депеши и передавать их с курьерами, будут сидеть в Главном штабе вечно? Наверное, это послание от начальника отдела личного состава. Возможно, прислал ответ на ее запрос о том, сколько старших офицеров вернулись к службе в других секторах после повторного омоложения.

— Пришлите курьера ко мне, — ответила она.

К ее удивлению, в кабинет вошел приятель Херис Серрано, капитан Ливадхи… как его имя? Араш? Арам?.. Под мышкой он держал папку. Ага, на воротничке поблескивала новая звездочка. Значит, он уже не капитан третьего ранга, а младший адмирал.

— Поздравляю, — сказала она. — Я ничего не слышала о вашем повышении. — Она не слышала даже о заседании комиссии, принимавшей решения о повышении офицеров. А должна бы была. В мозгу прозвенел сигнал тревоги.

— Извините, адмирал, кажется, я принес вам неприятные известия, но все равно спасибо за поздравление. — Вид у него был как у побитой собаки.

— В чем дело? — Может, он и стал младшим адмиралом, но она старший адмирал и вправе позволить себе такой тон.

— Не знаю, известно ли вам, что теперь у нас новый министр обороны…

— Солинари ушел в отставку?

— Да. И уехал, ни с кем даже не поговорив. Вроде бы домой, но он не давал никаких интервью. И не отвечал ни на какие вопросы.

— Понятно. — Что такое могли сделать с Солинари, который никогда не избегал интервью и репортеров, с Солинари, который всегда говорил то, что думал? Что могло заставить его вернуться на… бог ты мой, откуда же он родом? Что могло заставить его замолчать? Вида почувствовала ледянящий холод.

— Вкратце дело обстоит следующим образом. Новый Спикер остался недоволен тем, что говорил ему Солинари о проблеме омоложения, и назначил на этот пост человека, который будет беспрекословно исполнять все, что ему прикажут. Новый Спикер считает, что в случае с омоложенным старшим офицерским составом фармацевтические препараты ни при чем…

— Но это не так, — запротестовала Вида. — По нашим данным, все совершенно ясно…

Данные могут, быть и сфальсифицированными, — ответил Ливадхи. — И Спикер считает, что именно так и произошло в нашем случае. Есть люди, которые заинтересованы в подтасовывании фактов, и они могут влиять даже на ученых, проводящих исследование.

— Просто ему хочется, чтобы так было, — начала с гневом Вида.

— Не мне судить, — ответил Ливадхи и замолчал, а Вида смотрела на него во все глаза. Она прекрасно поняла, что Ливадхи имел в виду.

— В чем же дело?

— Если принять гипотезу, что в некачественном омоложении виноваты не препараты, можно предположить, что это следствие некоторой идиосинкразической реакции… в данный момент поговаривают о том, что во флотских семействах высока степень инбридинга, но считайте, что от меня вы ничего не слышали.

— Можно подумать, что в их семьях нет того же инбридинга!

— Но среди нас нет зарегистрированных эмбрионов… так, по крайней мере, говорят. — Он снова замолчал, потом продолжал: — Учитывая все это, они говорят, что существует опасность того, что и со старшими офицерами произойдет нечто подобное. Было решено провести самое полное медицинское обследование командования Флота.

— Какая чушь! — Вида Серрано заметно напряглась.

— Но они говорят об этом вполне серьезно. Ужесточен медицинский контроль над всем личным составом Флота, но в особенности над офицерами, и жестче всего над офицерами высокого ранга, которые проходили омоложение более десяти лет тому назад. Всех старших офицеров, попадающих в эту категорию, освобождают от несения службы до полного медицинского обследования.

— Но…

— Адмирал, я знаю, что случай беспрецедентный. — Надо отдать ему должное, говорил он искренне. Если он что-то и скрывал, то делал это очень умело,. — Все это ужасно. Но, по крайней мере, отстраняют вас от службы с сохранением жалованья, полного для чинов ниже капитана третьего ранга, и половины жалованья для высших чинов.

— То есть они отстраняют от службы почти всех офицеров, — огрызнулась Вида. — Всем известно, что со мной все в порядке, медицинские показатели стабильные. Прошло уже двадцать пять лет после омоложения, и никаких жалоб у меня нет…

— Да, сэр, но…

— А кто же, по их мнению, нас всех заменит? Те неудачники, на омоложение которых даже решили не тратиться? И которых не продвигали по служебной лестнице? Нет, не отвечайте. Я ничего не говорила, вы ничего не слышали. Черт побери! — Теперь понятно, как получил повышение Ливадхи… наверняка не один капитан третьего ранга в данный момент прикрепляет к кителю звездочки, которые надеялся получить лишь через десять лет. Может, и Херис стала новым адмиралом Серрано?

Вида отвернулась от Ливадхи и уставилась в одну точку. Перед ее мысленным взором проплывали прожитые десятилетия. Она прекрасно помнила все имена и лица, словно события происходили вчера. Не может быть, чтобы с ней было что-то не в порядке. С головой у нее все нормально. Она медленно пододвинулась назад к столу.

— Что ж, прекрасно. Я слагаю с себя все полномочия. Отправлюсь в медицинское управление, пусть они все проверят, тогда можно будет вернуться к своим обязанностям.

— Нет, адмирал. Посмотрите, пожалуйста, приказ.

— Который, как полагаю, составляли не вы. Хорошо, давайте его сюда. — Она протянула руку и внимательно прочитала этот старомодный документ.

Хуже, чем можно было предположить. Немедленно сложить все полномочия. Немедленно передать дела заранее назначенному офицеру, в ее случае — младшему адмиралу Ливадхи. Немедленно сдать все средства связи, шифраторы и дешифраторы, средства доступа…

— Я не собираюсь… извините меня, адмирал, но я считаю, что недостойно офицера высшего ранга так позорно и поспешно покидать свой пост…

— Все становится на свои места, если предположить, что кому-то необходимо убрать нас со своего пути, — ответила Вида. Она уже справилась с первой волной гнева, ум работал с прежней ясностью боевого офицера. — Выбросить нас, как можно быстрее, обезвредить, сделать так, чтобы мы не могли по своим каналам связаться с друзьями, которые могут еще оставаться на постах, сделать так, чтобы у нас не было больше доступа к файлам…

— Я поселился в отсеке транзитных офицеров, — сказал Ливадхи. — Не хочу никоим образом давить на вас…

Вида посмотрела на него и заметила тень сочувствия на лице офицера. Херис говорила, что он неплохой человек.

— Правда? Значит, вы большой дурак, молодой человек. Когда меняется ветер, паруса должны поворачиваться вместе с ним. Если вы не будете настаивать на точном исполнении приказов, долго не продержитесь. Я освобожу кабинет к указанному в документе сроку.

— Да, но я даже не представляю, что мне нужно делать… — В его голосе звучала мольба.