Гектор огляделся – один человек все же сопровождал их до ресторана, но он был не опасен. Гектор его знал – Энди Лэнгли, младший федеральный агент.

В данный момент Гектор совсем не возражал против присутствия Энди. У мальчишки наверняка был пистолет, и, если начнется заварушка, Гектор предпочитал думать, что Энди будет на его стороне.

Придерживая дверь ресторана для Ханны, Гектор еще раз оглядел ее. Если забыть про ее акцент, было что-то весомо европейское в том, как она двигалась, как она смотрела на мужчин.

Пока они ждали, когда их посадят, Гектор спросил:

– Ваш акцент…

– Шотландский.

– Северное нагорье, так я думаю.

– Совершенно верно. – Ее удивило, что он так хорошо слышит акценты.

– Гленко, угадал?

– Поразительно, – изумилась Ханна. – Кинлохлевен… почти то же самое, что и Гленко.

– После последней войны – последней большой войны – я домой не торопился, – сказал Гектор. – Я бродил по Северному нагорью и влюбился в него. В конце сороковых и начале пятидесятых я ездил туда каждый год или каждые два года. Возвращался и бродил по нагорью. Рыбачил на Лох-Левен и Глен-Орхи. Купил себе маленький домик в Ски. После моего последнего визита прошло очень много времени. Этот ваш акцент пробудил во мне желание съездить туда в последний раз.

«Последний раз» не понравился Ханне, причем сильно не понравился. Гектор казался ей таким живым…

Обслуживали их медленно. В ресторане, кроме них, никого не было, за исключением молодого человека, который шел за ними. У официантов был перерыв, и их обслуживал бармен.

Она сказала:

– Тут есть еще один человек, сидит за угловым столиком. Похоже, он за нами наблюдает.

Гектор взглянул через плечо:

– Вы правы. Но, лапочка, не обращайте на него внимания. Это моя тень. ФБР. – Он обратил внимание на ее реакцию, улыбнулся и попросил: – Не смотрите на меня так, Ханна. Не надо беспокоиться, я не заразился паранойей Хема насчет Бюро. Они за мной ходят с тысяча девятьсот пятьдесят восьмого. В основном Эндрю. Это тот, который сейчас сидит за тем столиком. Они ведь и в самом деле за Хемом следили. За Теннесси Уильямсом… даже за старым Карлосом Сэндбергом. Слышал, что Гувер приставил соглядатаев и к Стейнбеку и Норману Мейлеру. Мне следовало вас сразу предупредить. Теперь у Гувера, возможно, будет заведено на вас дело за то, что вы общались со мной. И если вы напишете роман, особенно о молодежи…

– Мне все это безразлично, – перебила она его и нахмурилась. – Что вы такое сотворили, чтобы оправдать это внимание со стороны ФБР?

Надо ли ему все ей объяснять? Рассказывать о продолжительной кампании ФБР не только против него, но практически против каждого видного американского романиста? Надо ли ей рассказывать про Нэшвилл и про то, что он сделал, чтобы рассердить Гувера? Да нет… зачем портить момент? Он подмигнул:

– Ваша ошибка: использовать слово «оправдать» и «ФБР» в одном предложении.

Гектор посмотрел в окно ресторана на непрекращающийся дождь. Во влажном стекле отражались мужчины с ружьями, приближающиеся к ресторану.

С ружьями?

Гектор прищурился – все стрельбища находились на другой стороне города.

Он снова посмотрел. Среди них был Донован Криди. Даже через мутное от влаги стекло он узнал мерзавца. Неожиданно во рту Гектора пересохло, подмышки вспотели.

Криди разговаривал с двумя мужчинами, которые держали ружья на оленей. Показал им на залитое водой окно. Мужчины кивнули, и Криди передал им пачку купюр.

Гектор с трудом сглотнул. Вот оно и наступило – тотальная война.

Мужчины сели на лавку под навесом ресторана и принялись ждать.

Гектор автоматически сунул руку под куртку, чтобы нащупать надежную твердость деревянной рукоятки кольта. Затем вспомнил, что оставил своего «миротворца» под матрасом.

Черт бы все побрал!

Со стола уже убрали грязную посуду. Гектор едва прикоснулся к еде и надеялся, что Ханна этого не заметила. Повар заметил, но Гектор поднял руку, прежде чем он успел произнести обязательное:

– Что-то не так?

Если ты сидишь за столиком Хема в «Рэме», ожидается, что ты наешься до отвала и выпьешь океан спиртного.

Гектор отказался от алкоголя, поскольку Ханне нельзя было пить и, вообще, одного алкоголика в жизни ей достаточно. К тому же, учитывая мужиков, ожидавших снаружи, он не должен был затуманивать себе мозги. Их ведь было двое, к тому же они вооружены. Гектор еще раз мысленно выругал себя за то, что оставил кольт в номере.

Теперь Гектор тянул время над кофе, стараясь придумать способ выбраться из ресторана и вернуться в гостиницу живым и невредимым.

Ханна снова смотрела на него. Вопросительно. Он понял, что лучше всего будет ее отвлечь. После того страха, который нагнал на нее толстый ученый, он с ужасом представлял себе, как она прореагирует на сообщение, что два бандита ждут их у входа в ресторан с ружьями.

Он не сводил глаз с мужиков, сидевших на скамейке, но сказал:

– Значит, вы говорите, что пишете беллетристику. Уже печатались?

– Я только что закончила колледж, – сказала Ханна. – Изучала сочинительство.

– Изучала сочинительство, – повторил Гектор.

Ханне показалось, что он сказал это как о чуждом понятии, как будто он сомневался, что этому можно научиться в университете.

Гектор кивнул, сжимая и разжимая пальцы под столом. У него была его колбаска с монетами, так что, возможно, он не разобьет костяшки пальцев, если ему удастся подобраться достаточно близко, чтобы нанести удар. Он спросил:

– Что пишете, романы?

– Пока рассказы, – ответила Ханна. – Вернее, я пытаюсь. Не представляю, как можно написать что-то такое длинное, как роман.

– Это задача, к которой подбираются постепенно, – сказал Гектор, оглядывая ресторан. Если бы только эти клятые декораторы выбрали что-нибудь более подходящее для украшения стен, например винтовку или охотничье ружье, которым он мог бы воспользовался, чтобы напугать этих бандюг, ожидающих у входа…

Гектор заметил табличку со стрелкой в туалет. Ему необходимо было убрать Ханну с линии огня, тут бы очень подошло путешествие в дамскую комнату.

Он сказал:

– Пишите пять страниц в день, каждый день, и через пару месяцев окажется, что вы написали роман. – Он щелкнул пальцами, не отрывая глаз от окна. Один из охотников постоянно дергал себя за ухо, чесал шею. У мужика к тому же был нервный тик, от чего его голова то и дело дергалась в одну сторону. Гектор начал думать, что этот парень, скорее всего, наркоман…

– Я ваши книги читала в местной библиотеке, – сказала Ханна. – Еще я читала о вас. Говорят, что вы пишете больше тридцати или сорока страниц в день.