ПОДМАСТЕРЬЕ. Премного довольны, ваше сиятельство.

Г-Н ЖУРДЕН. “Сиятельство”? Ого! “Сиятельство”! Погоди, дружок. “Сиятельство” чего-нибудь да стоит, это не простое слово – “сиятельство”! На, вот тебе от его сиятельства!

ПОДМАСТЕРЬЕ. Ваше сиятельство, мы все как один выпьем за здоровье вашей светлости.

Г-Н ЖУРДЕН. “Вашей светлости”? О-го-го! Погоди, не уходи. Это мне-то – “ваша светлость”! (В сторону) Если дело дойдет до “высочества”, честное слово, ему достанется весь кошелек. (Подмастерью) На, вот тебе за “вашу светлость”.

ПОДМАСТЕРЬЕ. Покорнейше благодарим, ваше сиятельство, за ваши милости.

Г-Н ЖУРДЕН (в сторону). Вовремя остановился, а то бы я все ему отдал.

Подтекст этого диалога таков: Журдену приятно, что подмастерье повышает его титул, обращается к нему как к князю и даже герцогу. Журден хочет казаться более титулованным, чем он есть, и поясняет это зрителям, усиливая комичность ситуации.

Подтекст служит не только для усиления комичности, по сути он приглашает читателя и зрителя разгадать ребус. Мы догадываемся о том, что на самом деле происходит в сцене, и нам доставляет удовольствие этот процесс. Он порождает в нас волну ассоциаций с собственной жизнью и всем нашим жизненным опытом. Автор не разжевывает нам смысл происходящего, как маленьким детям, а приглашает нас как равных почувствовать, уловить смысл, который скрыт в подтексте. Подтекст борется с болтовней, отменяет слова – слов может быть мало, но они очень сконцентрированы. Невербальное поведение, паузы, повторы – все это тоже несет смысл и работает на подтекст, как и поступки персонажей. Подтекст ссылается на другие тексты, он имеет в виду все, что написано раньше.

Представим следующую ситуацию: Петя и Марина познакомились, понравились друг другу, влюбились и через какое-то время занялись сексом. И вот они целуются в постели:

ПЕТЯ. Я тебе немножко нравлюсь?

МАРИНА. Ну так.

ПЕТЯ. Любишь меня?

МАРИНА. Что там?

ПЕТЯ. Ногу свело.

МАРИНА. Иди ко мне.

Это – диалог о любви, в котором никто не произнес «я тебя люблю», но нам это стало ясно. По каким признакам? Петя спрашивает: «Я тебе немножко нравлюсь?» – и в этом уже есть подтекст, ведь он рисуется, немного кокетничает: они уже в постели, у них секс, и между ними уже есть любовь, о чем он и так знает. Марина отвечает ему уклончиво, как бы тоже продолжая эту игру в равнодушие, они оба знают, что это игра. Но ему мало, он все-таки хочет услышать признание и задает на этот раз прямой вопрос, на который она не отвечает, а обращает внимание на то, что у него свело ногу. Признанием в любви служит фраза Марины «иди ко мне», которая является поступком, принятием. Поступок «весит» больше, чем слова, поэтому мы понимаем, что последняя реплика диалога в подтексте имеет высказывание «я тебя люблю».

Давайте подробнее разберем способы создания подтекста в диалоге. Итак, возьмем тех наших двоих, которые целуются в постели. Петя спрашивает: «Я тебе немножко нравлюсь?» Марина может ответить следующими способами:

Марина молчит, мы понимаем, что она по какой-то причине не готова ответить ему прямо. Почему не готова – главный вопрос, который занимает читателя. Например, Марина замужем, о чем Петя не знал и что он не готов принять, и Марина думает, что пришло время сказать Пете об этом. Или Марина должна уехать на три года в Африку и они расстанутся на днях, о чем Петя не знал, поэтому она решает лучше не заводить разговор о чувствах, чтобы не делать больно ему и себе. Или же Марина понимает, что недостаточно любит Петю, а врать не хочется, поэтому она решает промолчать. В общем, у этого молчания может быть много вариантов подтекста – все зависит от контекста истории.

Допустим, Марина повторяет вопрос Пети, как бы задает ему встречный вопрос. Зачем она это делает, в чем скрытый смысл? Это может быть желание уйти от ответа – возможно, Марина тянет время по одной из причин, которые мы обсудили выше. Или же Марина просто играет с ним, дразнит. Петя повторяет свой вопрос, формулирует его уже более прямо: «Любишь меня?» О чем говорит этот повтор? Например, о том, что Пете действительно важно узнать, любит его Марина или нет. Или о том, что Петя хочет доминировать – ему важно, чтобы на все его вопросы отвечали, на каждый каприз откликались. Или о том, что Петя невротик, он постоянно за все тревожится, и его надо купать в ежесекундном обожании.

На первый вопрос Пети Марина может ответит так: «Кажется, тучи появились». Почему Марина заговорила о погоде? Да, имеют место быть все причины, перечисленные выше. Просто еще один способ не отвечать (образный, говорящий о чувстве вины Марины) или еще один способ подразнить. А если Петя и Марина находятся на яхте, то вопросы любви отступают перед вопросами выживания: возможно, им нужно встать и заняться подготовкой яхты к шторму. Вспомните, что в пьесе Теннеси Уильямса «Трамвай “Желание”» гроза надвигается параллельно с приближением кульминации, в которой происходит большое сражение Стенли Ковальски и Бланш Дюбуа.

Марина отвечает: «А что там с твоей ипотекой?» Почему вдруг она ушла от темы? Потому что, возможно, Марина мечтает выйти за Петю замуж, тем более она узнала, что Петя собирается покупать в ипотеку большую квартиру в центре. Марина как бы намекает ему, что готова признаться в любви, если Петя настроен серьезно. Возможно, пришел черед Пети уходить от ответа и менять тему.

«Я долго думала о том, что чувствую, и… Как тебе сказать, это все так непросто…» Что-то Марина темнит. О чем она недоговаривает? Может, она хочет рассказать о своих пятерых детях и/или своей полигамии? Может, это снова очередной способ подразнить Петю?

Прежде чем конструировать ответ Марины, которая уже весь мозг вынесла бедному Пете, давайте поговорим об образности речи. Художник Николай Жуков в своих «Заметках об искусстве» рассуждал об этом так: «Как передать словами впечатление от очень толстого человека? Можно сказать, что он непомерно толст. Можно сказать иначе: он с трудом передвигался. Или: с трудом входил в дверь. Или еще: был так толст, что напоминал шар. Можно определить толщину, сказав, что человек был низкого роста и весил 130 кг. Существует сотни способов определить комплекцию. Но вот как убедительно может быть передано ощущение полного тела через деталь: он был так толст, что щеки его были видны со спины. И сразу чувствуешь, как ординарны были предыдущие примеры и как меток глаз художника, ухвативший главное в образе человека, стоявшего перед ним».

Представим, что наш персонаж хочет сообщить, что он хочет пить. Как он это сделает? Он может сказать прямо: я хочу пить. Может сказать книжным языком, как бы претендуя на особую образованность, изысканность или важность: я испытываю жажду. Может сказать: во рту пересохло. А может: язык во рту как рыба дохлая. Последний вариант содержит метафору и при этом делает высказывание более грубым: мы представляем, что эту фразу произносит моряк, но никак не нежная студентка-искусствовед (хотя она может носить маску грубой и разбитной девицы).