— Не беспокойся, Мертсон, сегодня я не буду заниматься делами. — Джаред спрыгнул на землю и помог выйти Жасмин. — Дорогая, это мой управляющий мистер Мертсон. — Он обратился к молодому человеку: — Мертсон, познакомься с моей невестой, мисс Жасмин Дюбро. Я хочу показать ей плантацию.

Мертсон приветливо улыбнулся:

— Для меня большая честь познакомиться с вами, мисс. — Он поклонился. — Поздравляю вас обоих.

— Благодарю, Мертсон, — отвечал хозяин плантации.

— Если я больше не нужен вам, то…

— Конечно, можешь идти, — сказал Джаред. И Мертсон ушел.

— Эндрю Мертсон — отличный управляющий. Лучший из всех, кто занимался хозяйством этого поместья. Но боюсь, мне скоро придется расстаться с ним.

— Почему? — спросила девушка.

— Эндрю родом из НьюГемпшира. Его родители переехали сюда четыре года назад, а он никак не может забыть свою юношескую любовь, оставшуюся в Портсмуте. Мертсон все это время переписывался с молодой леди, и я уверен, что она хочет выйти за него замуж. Но бедняге не удается убедить ее переехать сюда. Поэтому несчастный влюбленный готов отказаться от всего и отправиться на восток, чтобы наконец жениться.

— Странно, что эта девушка не хочет перебраться сюда. — Жасмин окинула взглядом окрестности. — Они неплохо устроились бы и здесь.

— Полагаю, да, — кивнул Джаред. — Ну что ж, дорогая, не объехать ли нам поместье?

— А как же дом? — спросила Жасмин. Джаред пожал плечами:

— Там почти не на что смотреть.

— Джаред, пожалуйста!

— Тогда идем.

Они поднялись по лестнице, Джаред открыл дверь и пропустил Жасмин вперед. Слева и справа вдоль длинного коридора располагались огромные комнаты — гостиная и столовая. В гостиной две женщины-служанки присели в легком реверансе, приветствуя гостей, и снова принялись за уборку.

Джаред улыбнулся чернокожим женщинам, однако Жасмин заметила, что он чем-то обеспокоен. Внутренняя отделка дома была куда проще, чем в Хэмптон-Холле, — обшитые досками стены и потолок, натертые полы, кое-где застланные коврами, набитые конским волосом диванчики, изготовленные рабами стулья, шкафы, буфеты и столы.

Осматривая первый этаж, Жасмин ощущала странную тревогу. Казалось, в этом доме произошла какая-то трагедия.

— Кто построил этот дом? — спросила девушка, поднимаясь с Джаредом на второй этаж.

— Мои родители. Вскоре после того, как мы эмигрировали из Англии. Наша семья провела первые несколько лет на этой плантации. Потом мой отец купил пароход, чтобы доставлять хлопок на рынок. А вскоре он так увлекся речной торговлей и адвокатской практикой, что мы построили Хэмптон-Холл и перебрались на другой берег реки. Мать обрадовалась этому, поскольку хотела быть рядом с тетей Чарити, и, кроме того, ее привлекала оживленная жизнь Натчеза.

— Вот оно что, — отозвалась Жасмин, догадываясь, что Джареду неприятно рассказывать о родителях. — Ты хорошо помнишь то время?

— Вообще-то для меня было бы лучше забыть его. Мне было пять лет, когда мы эмигрировали.

Жасмин поняла, что сейчас не стоит расспрашивать Джареда о прошлом. Ей следовало довольствоваться тем, что он сказал.

Наверху Джаред провел ее по длинному коридору мимо просторных спален, и девушка заглядывала в каждую из них. В пятой комнате стояла великолепная кровать орехового дерева.

— Эта комната принадлежала мне, — пояснил Джаред. — Если мы приедем сюда после нашей свадьбы, то будем спать в ней.

— Надеюсь, когда-нибудь приедем. — Жасмин обрадовалась, что он вспомнил о своих планах. А перспектива разделить с Джаредом брачное ложе невероятно возбудила ее.

Когда Джаред повел Жасмин назад, она оглянулась:

— Подожди! В конце коридора еще одна комната, которую мы не посмотрели.

Но он настойчиво потянул девушку вперед.

— Мне не хочется видеть эту комнату, — раздраженно проговорил Джаред. — Да и вообще я не люблю этот проклятый дом. Пойдем, пожалуйста.

Жасмин была удивлена и обижена. Почему он рассердился? И зачем привез ее сюда, если ему ненавистен этот дом? Что так угнетает Джареда? Жасмин не узнавала его — таким он стал холодным и отчужденным. Даже его теплые и ясные голубые глаза затуманились.

В коляске, направляющейся к хлопковым полям, Джаред мрачно молчал, не отрывая взгляда от дороги.

Жасмин, ничем не выказывая обиды, рассматривала окрестности. Перед поворотом к полям стояла большая двухэтажная постройка, возле которой суетились рабы. Они выгружали из повозок только что собранный хлопок и несли корзины с волокном к прессу. Лошади, ходя по кругу, поворачивали огромное скрипящее колесо, которое приводило в движение механизм.

Жасмин оглядела необозримое белое море хлопковых плантаций, где трудились десятки рабочих.

— Похоже, пришло время собирать урожай? — обратилась она к Джареду.

— Да, самое начало.

Жасмин вздохнула и снова окинула взглядом поля. Джаред кивал рабочим, пока коляска двигалась по узкой дороге, вьющейся между бесконечными полями. Едва коляска въехала в рощу, Жасмин заметила несколько надгробий под сенью миртовых деревьев.

— Смотри, Джаред, кладбище. Может, остановимся?

— Нет, Жасмин, там похоронены мои родители. — Заметив, что девушка хочет о чем-то спросить, он сказал: — Пожалуйста, не задавай вопросов.

Жасмин крайне расстроилась. Ведь Джаред сам пригласил ее в Видалию, а теперь тяготится ею! Девушке было не по себе; она даже не видела лица своего спутника, скрытого под низкими полями шляпы. Жасмин знала: Джаред весьма чувствителен к тому, что касалось его родителей, но это никак не извиняло такого поведения с ней. Странно, куда же он везет ее?

Вскоре Джаред свернул на тенистую извилистую дорогу. Коляску подбрасывало на ухабах, но, к счастью, впереди показалась поляна, на которой стоял небольшой добротный кирпичный дом с просмоленной крышей и широкой крытой верандой. Кирпичные трубы придавали дому удивительно уютный вид. Окруженный большими деревьями, дом, казалось, был совершенно обособлен от мира.

Джаред остановил коляску и впервые с тех пор, как они выехали из Натчеза, улыбнулся Жасмин.

— Я хочу показать тебе этот дом, дорогая. Я построил этот охотничий домик несколько лет назад. — Он протянул руку Жасмин. — Здесь я останавливаюсь, когда приезжаю на плантацию.

Девушка вышла из коляски.

— Я с удовольствием осталась бы здесь.

— Неужели?

— Конечно.

Джаред наполнил ведро водой и поставил его перед лошадью. Потом взял девушку за руку и повел по ступенькам.

В единственной комнате было просторно и уютно. В центре стоял стол, а возле камина — диванчик и два кресла-качалки. Чугунные горшки и прочая кухонная утварь располагались над каменным очагом на противоположной стороне, а выше — полка с ружьями. Железная кровать в углу была покрыта ярким стеганым одеялом. На окнах висели белые занавески.