Эта речь произносилась специально для пришедшей нечисти, и зрители это прекрасно понимали.

– Мы все подписали обращение к будущему Темнейшему с нижайшей просьбой принять ведьмовство под свою защиту и обетом верности, – с усилием выдавила ведьма и протянула лист бумаги, который тут же был подхвачен парой пауков, возникший неизвестно откуда.

Ведьма вздрогнула и умолкла, выжидающе глядя на ложу, где расположилась нечисть.

Через мгновение бумага оказалась в руках у Гильса и тот, пробежав ее глазами, встал, убрав ноги с ограждения балкона.

– Я прочел ваше послание, – вампир с насмешкой оглядел зал. – Прошение о взятии под защиту, говорите? Присяга ведьмовства в верности нечисти? Прекрасно. Но есть небольшой нюанс, уважаемые, – он поднял вверх указательный палец. – Я принимаю прошения не от группы ковенов или отдельных ведьм-одиночек, а от единой силы, за которую может расписываться только один колдун или ведьма. Верховная ведьма. Или я не понял, и это та дама, передавшая мне послание?

Пожалуй, ничего более провокационного сказать бы Гильс не мог. В один миг зал взбесился так, что Влада перепугалась, решив, что началась массовая драка.

Растерявшись от увиденного, она мельком взглянула на Гильса. Разумеется, он специально спровоцировал все это, будто бросил в свору голодных собак куриную ножку. Теперь вампир с удовольствием наблюдал за грызней ведьмовства, которое выкрикивало друг другу проклятия.

Обычный человек не увидел бы ничего, кроме кричащей толпы. А вот Влада вдруг заметила, что из рук ведьм и колдунов начали вылетать черные комья. Они горели оранжевым пламенем посредине, жужжали и резко отправлялись восвояси, взрываясь черной пылью.

«Это что еще такое?» – Влада силилась понять, что же именно она видит, пока не догадалась: так выглядели порчи и проклятия, и зрелище было мерзким – толпа будто кидалась грязью. Скоро в зале вместо дорогого парфюма завоняло чем-то отвратительным.

– Кто это Ядвигу выбирал Верховной, если ей только поручили вести слет! – орали ведьмы из партера. – Пусть слезает со сцены, самозванка!

Старый колдун Елисей что-то гневно вопил, отбиваясь от летящих в него «снежков» с порчами и звеня амулетами на шее. С ведьм начал слетать грим, и это было очень похоже на тролльский морок, который исчезал за ненадобностью. Роскошные платья превращались в застиранные кофты и потертые джинсы; злобные лица, лишенные макияжа, становились ужасными. Ведьмы заходились в злобном крике, каждая гремела гроздьями оберегов, стараясь перекричать соперницу.

– Верховная ведьма должна быть из московского ковена!

– Самозванцев мы не примем!

– Да кто тебя выберет, самоучка?!

– Ты видишь, чем они швыряются?! – Влада вопросительно взглянула на Гильса, но тот недоуменно пожал плечами.

– Ругаются просто, у них так всегда, – равнодушно ответил вампир.

«Получается, что я одна это вижу. Раз порчи и проклятия – это магическая энергия, то почему бы мне, энерговампиру, их и не видеть ясно и четко?» – Влада с ужасом смотрела на шипящие плети, огненные шары, которые катились между стульями партера, отвратительные колобки, норовящие тяпнуть за лодыжки…

Крики, проклятия сыпались отовсюду, но вампиры только посмеивались, будто того и ждали. Влада уже не сомневалась, что Гильс прекрасно знал о том, что произойдет, если кинуть камень в это осиное гнездо.

Махнув рукой, наследник вышел из ложи. Влада была в шоке, почти уверенная в том, что сейчас в зале Мариинского театра произойдет массовое убийство. Нечисть же тем временем спустилась в фойе, где Гильса со свитой задержали обступившие его юные ведьмочки, которых не допустили в зал.

Все они не нуждались в мороке, который скрывал бы их истинный облик, каждая была юна и очень красива, а нарядные платья молодого ведьмовского поколения были настоящими.

– Приветствуем наследника! – защебетали ведьмочки, окружив вампира. – Вы разрешите взять автограф?

– А ведьмам с вампирами можно дружить? – подхватила самая красивая, с огненно-рыжей гривой, незаметно оттесняя Владу в сторону, чтобы встать рядом с Гильсом.

Влада вдруг ясно увидела, как темный клубок из рук ведьмочки незаметно спрыгнул на пол и пополз в ее сторону. Вот это уже было интересно: нападение юных самоуверенных ведьм, которые решили взять крепость по имени Муранов на абордаж, убрав соперницу.

– Можно я погадаю вам, Темнейший? – смелая ведьмочка взмахнула ресницами.

В этот момент Влада увидела, как прозрачный оранжевый шлейф попытался зацепиться за Гильса, но с треском рассыпался, когда вампир чуть дернул плечом.

Если в ее сторону швырнули порчу, то на Гильса явно попытались навесить приворот.

«Он не видит, но я-то вижу, что ты делаешь. На нечисть не действует черная магия, дурочка», – Влада была уверена, что Гильс догадывается обо всем происходящем, но его это даже забавляет.

– Погадай, дорогуша, – вдруг вкрадчиво улыбнулся Гильс, чуть прищурив глаза.

Этот вид мурановской улыбки означал: вампир не пал перед чарами и приворотами юной ведьмы, а с интересом оценивал состав крови жертвы.

Ведьмочки же, одна за другой, незаметно швыряли в сторону Влады черные плети и комья. Каждая сейчас хотела уничтожить ненавистную красивую девчонку, каждая считала себя достойнее, красивее, умнее той, которая, по общему мнению, незаслуженно заняла самое лучшее место в тайном мире. Каждая мечтала обаять наследника Темнейшего, и шагать рядом с ним, ловя его слова и взгляды.

Одна даже осмелела настолько, что, смерив Владу презрительным взглядом, подошла вплотную, достала из кармана пакетик с мармеладками и встряхнула его, якобы случайно рассыпав содержимое. Черные мармеладки, шипя и извиваясь, поползли к подошвам соперницы.

– Убери свои глупости или умрешь, – тихо, но твердо сказала Влада, которой уже надоело пинать от себя всю эту ведьмовскую мерзость.

Ведьмочка, поймав ее взгляд, побледнела, попятилась и порченые слизняки с шипом исчезли, растворившись на мраморном полу.

Гильс еще некоторое время постоял в фойе театра, окруженный ведьмочками. Они что-то ворковали, улыбались ему, а потом вдруг с лестницы, уходящей в зал, донесся невнятный гул!..

Он приближался – поначалу рокотом, – потом раздались крики.

С лестницы бежало что-то страшное, мало похожее на человека. Это был сплошной ком грязи, шипящей и шевелящейся, которая лишь очертаниями напоминала живое существо.

– Что и требовалось доказать, – вдруг громко сказал Гильс, указывая на этого монстра, напугавшего даже Герку. Ведьмочки с визгом бросились врассыпную, Влада же увидела, как за этим чудищем движется волна ненависти: сплошной черный вал проклятий катился с лестницы, заполнив вестибюль.

– Веда соул! – громко взвизгнуло бегущее существо, и на какой-то миг отвалившийся с него футляр из черных миазмов открыл ведьму Ядвигу, которая только что вела слет со сцены и передавала Гильсу прошение.