утратили лоск, а волосы порыжели. В руке Артура появилось пламенное копьё. Он навёл его на восток и запустив сквозь потолок.

Чёрные небеса над гигантской спиралью охватила красная вспышка.

…

…

…

— Он так и будет стоять?

— Откуда я знаю.

Две девушки стояли на утёсе высоко в заснеженных горах и наблюдали за огромным чёрным гигантом. Всё вокруг было белое, а гигант был чёрный, — он был похож на склизкую, маслянистую кляксу на белом листочке.

Маргарита сидела, свесив ноги с утёса, и смотрела на монстра немного щурясь. Альфия стояла у неё за спиною, возвышаясь над девушкой словно статуя в нечеловеческий рост и опираясь на деревянное копьё. День стоял ясный, и в просторе голубых небес сверкало громадное желтое солнце. Где-то далеко внизу, у подножия горы и вдоль других гор, сверкали громадные орудия. Все они были наведены на чёрного титана.

— Может вскинуть руку, дать сигнал чтобы стреляли, а то скучно… Что скажешь, Альфик? — спросила принцесса, уныло подпирая подбородок руками.

Альфия ответила ей совершенно серьёзно:

— Он ничего не делает. Зачем?

— Так-то да… Но почему он ничего не делает! — спросила девушка раздражённым голосом, и закатила глаза.

Альфия покачала головой. С её точки зрения, это было хорошо, что уродливая громадина ничего совершенно не делала. В таком случае им тоже не нужно было ничего делать. Девушка надеялась просто подождать, пока Он не вернётся; было бы чудесно, если бы Артур сам со всем разобрался.

Размышляя о своих надеждах, наверняка несбыточных, Альфия довольно бездумно спросила принцессу:

— А она не может читать мысли? Почему ты её не спросила?

— Тётя Мария может не только читать мысли. Она может глядеть в саму суть вещей на своём ранге, так-то. Теоретически, она могла бы сразу сказать, что он задумал, — качая ножками рассказывала девушка.

— Но? — спросила Альфия.

— Но она беременна. Ей нельзя напрягаться.

— Беременным нельзя использовать магию?

— Не знаю, она так сказала: что это вредно для ребёнка.

— …

— …

Девушки замолчали.

Спустя пару секунд Альфия сказала:

— Здесь что-то не так.

— Здесь определённо что-то не так, но мне страшно было думать, что здесь что-то не так. Спасибо что навела на мысли, Альфик, — быстро проговорила девушка и повернулась.

— Но… Зачем тёте врать? В этом нет смысла, — спросила сама себя принцесса и опустила беспокойные глаза.

Альфия кивнула и задумалась. Девушка не отличалась особым умом, но брала старанием. Она вспоминала все события последних месяцев и методично их обдумывала, перебирая одно за другим. Принцесса, Маргарита, просто наблюдала за нею. Её собственные мысли мешались, и она не могла думать совсем. Наконец Альфия сказала:

— Может она не врала… — девушка напряжённо смотрела в землю, — я просматривала бумаги, мы проверили всех на паразитов, кроме обладающих хотя бы Третьим Сердцем.

— Проверять их бессмысленно, сердце сожгло бы любого парази… — отвечала принцесса и вдруг замолчала, и выпучила глаза:

— Но паразит может проникнуть в человека с тремя сердцами, он не сможет им завладеть, но если…

Больше принцесса не слушала. Она вскочила на ноги и немедленно достала бумажку из кармана и щёлкнула пальцами. Бумажка сгорела. А девушка сказала хриплым голосом:

— Возвращаемся, немедленно. Я… знала, что ей нельзя доверять.

Девушка заскрежетала зубами.

Альфия посмотрела в её дрожащие глаза и кивнула.

…

…

…

Мария сидела за своим столиком и настойчиво, отчаянно писала. Девушка не отрывалась ни на секунду, и даже не заметила, как бумага закончилась, и она стала строчить по деревянному столику. Вдруг раздался треск, перо её сломалось, и Мария застыла.

Она медленно приподняла голову.

Перед нею на столе лежала оторванная бледная рука.

Рука приподнялась, открывая трещинку на ладони — свой рот — заговорила голосом прерывистым и вязким:

— Не… Волнуйся… С ребёнком… Всё будет в порядке. Змей внутри вас не опасен, он меня слушает… Скоро… Я вас отпущу… Осталось совсем не много… Прости, — проговорила рука и повисла.

Мария слегка кивнула и опустила голову.

Собственная ладонь девушки всё это время лежала у неё на животе.

202. Разумное и Неразумное

202. Разумное и Неразумное

Уже очень много лет лучи солнца не озаряли безымянный город. Вампиры боялись небесного светила, а потому заслонились от него густыми тучами. Если верить легендам человеческого народа, слабость порождений смерти была проклятием, — проклятием Абсолютного.

Не все души достойны пройти в его светлое царство. Грешникам путь туда закрыт. Когда они прибывают туда и видят его Золотое Сердце, они сразу же падают назад, на землю, в уже мёртвые оболочки, и пробуждаются с неутолимым голодом к жизни; и потому что души их опалены видом пылающего светила, вампиры не выносят лучей солнца.

Так оно было на самом деле или нет, вопрос сложный. Всё-таки Артур был не историк, если дело не касалось лингвистики, и прошлое интересовало его лишь постольку, поскольку оно было загадочным. Если в прошлом была какая-то тайна, Артуру хотелось иногда её разгадать, пролить на неё свет, но, чтобы заинтересовать его, тайна должна быть чем-то интересным, на первый взгляд невозможным. Как например написание слова манна, или неожиданная кончина Абсолютного, или третья башня. Без элемента загадки магу было всё равно на прошлое… Но что-то мужчина отвлёкся.

Он стоял посреди небес, внутри титанической спирали, пока перед ним бурные волны пламени настилались на громадную башню. Башня была похожа на каменный утёс, и огненные волны чем-то напоминали воды океана, которые бросаются на камни и неумолимо о них разбиваются. Огонь казался бессильным перед камнем.

Поэтому вампиры, особенно сильные, которые чувствовали, что пламя им было не опасно, вовсе не пряталась, но наблюдали странное световое представление со своих балконов, стоя на террасах, в садах. Некоторые наблюдали за ним даже с поверхности земли, в основании огромной спирали. И только самые жалкие, которые жили под землёй, зарылись ещё глубже в свои чёрные вырезанные в земле пещеры: среди них были легенды о смертоносном свете, падающем с небес…

Артур в данный момент тоже был скорее простым наблюдателем. Ему нужно было некоторое время подождать. Юноша поглядывал на свои часики. Вот секундная стрелка совершила двенадцать шажков, чтобы на двенадцатый сдвинуть наконец стрелку минутную, когда раздался свист. Мужчина взмахнул рукой, и перед ним вспыхнула трещина. В неё вошло крепкое стальное лезвие, и пропало. Трещина стала медленно закрываться, а сам Артур облетел её стороной и взглянул на противника, запустившего в него копьём:

Это был странный рыцарь в серебристой броне, со шлемом, напоминавшим стальную размазню. Он стоял на одном из этажей шпиля, на балконе, и был повернут