мог даже пошевелиться. Артур немедленно ею воспользовался и всеми силами сдавил свои часики. Спустя пару секунд настоящего времени Анарх ожил: он попытался шагнуть вперёд, но некая сила удержала его. Его тень была прибита к земле. Анарх заметил это и сразу же попытался вырваться, но было уже поздно: Артур щелкнул пальцами.

Внутри Анарха открылась трещинка, загудел ветер, и вспыхнул яркий солнечный свет. Он засиял из прорезей в броне монстра, как из густых облаков.

Чтобы раскрыть трещину в пространстве нужное некоторое время, и ещё её нельзя открыть, если есть что-то на пути, если ей что-то мешает: поэтому открыть трещинку внутри живого человека чрезвычайно трудно. Органы его расположены так близко друг к другу, что для неё просто не найдётся места. Во время битвы сделать это и вовсе невозможно, потому что нужно, чтобы враг стоял на месте.

Но благодаря тому, что внутри Анарха сплошная полость, благодаря Аркадии, которая удерживала его за тень пару секунд, и не без помощи своих часиков, Артур смог пробить внутри монстра маленький портал и внутрь его полился яркий солнечный свет. Анарх задрожал, броня его загремела. Он рванул вперёд, и сразу же трещинка исчезла — она всегда исчезала, если на неё было внешнее воздействие, — но и воин теперь немного покачивался.

Он ещё был жив. Собственно, ничего удивительно. Артур изначально не надеялся, что сможет сжечь своим трюком больше десятой доли жизненных сил монстра.

Поэтому он снова щёлкнул пальцами.

В ноги Анарха прилетела ещё одна рука и нога.

У всех Порождений Смерти был неутолимый голод, у них был инстинкт пожирания, и особенно он становился силён, когда они только что потеряли много жизненных сил.

Анарха опалило солнце; даже не думая он набросился на плоть и захватил отрубленные конечности своими серебристыми языками.

Рука и нога стали стремительно плавится внутри него, возвращая броне монстра её серебристый лоск.

Теперь Анарх сожрал ровно четыре штуки конечностей мага.

Этого должно было быть примерно достаточно.

Артур щёлкнул пальцами.

Плоть мага, уже наполовину поглощённая монстром, вдруг вспыхнула ярким солнечным светом. Анарх загорелся изнутри острыми золотистыми лучиками.

Это сработали бомбы.

— Бум, — тихо прошептал Артур, наблюдая беззвучную и прекрасную вспышку золотистого сияния.

205. Вечный Мир 2

205. Вечный Мир 2

Артур понаблюдал за ясным светом, исходящим из рыцаря на всю темницу, после чего беззаботно отвернулся, как он будто уже победил.

Возможно это так и было.

Маг разместил в своих конечностях особые, солнечные бомбы, позволил Анарху их съесть, а потом подорвал. Было ли этого достаточно, чтобы его убить — сказать сложно. На всякий случай Артур решил сделать вид, что совершенно уверен в своей победе, при этом оставаясь наготове: он хотел приманить рыцаря, заставить его наброситься на себя со спины, и окончательно добить, когда он это сделает.

С этой же целью Артур пока не говорил Аркадии покинуть мир теней.

Мужчина встал на краю кровавого бассейна. В ногах Артура копошились всевозможные омерзительные твари, и ещё так разило кровью, что магу захотелось облить всё это месиво чём-нибудь горючим и поджечь. Мужчина с трудом сдержал себя, так-то у него действительно были силы сделать что-нибудь такое, и взглянул на ослепших гигантов. Они ревели, но совершенно беззвучно — им, похоже, вырезали голосовые связки. Маг взмахнул рукой.

На потолке загрохотали цепи. С размеренным скрежетом стали они натягиваться вверх. Артур наблюдал за цепями, как будто скучая, но оставался настороже: он выжидал, сработает ли «Кровавый Замок», что бы это ни было; вообще Артур не вполне понимал, что представлял из себя этот замок и как он был устроен. Кровавая Императрица сообщила о нем довольно впопыхах, что, конечно же, можно простить, потому что голова женщины на диете работала явно неважно.

Но как бы «Кровавый Замок» себя не проявлял, Артур надеялся, что хотя бы само проявление он сможет заметить; оно бы означало, что Анарх ещё жив, и что его надо срочно добить.

Артур подождал пару минут, но ничего не случилось, и вскоре перед мужчиной забелела особой, бледно-лунной белизной юная девушка. Артур присмотрелся к Шанти. Она была очень чёткой по сравнению с расплывчатым образом меланхоличной принцессы, которую он столь долгое время наблюдал в замке на берегу.

В «живую» он видел её впервые:

Волосы девушки были белы, как снег. Ресницы были такие же, но как будто с налётом туши. Девушка неподвижно висела на цепях и, кажется, она тихенько сопела, но так это было тихо, что даже Артур не был уверен, не кажется ли ему.

Маг пошёл к Шанти, ступая по воздуху и не прикасаясь к бурлящей красной массе бассейна. Потом мужчина второй раз рассмотрел девушку, вблизи: она была очень тощая, её кости красного цвета просвечивали через кожу. Вообще её кожа была настолько тонкой, что напоминала перепонки на крыльях летучей мыши. Таз Шанти был немного впалым, и вообще девушка была похожа на скелет — в её фигуре не было совершенно ничего привлекательного, хотя именно такой типаж, был, в общем-то, во вкусе Артура.

Плавным движением руки мужчина разорвал цепи и понёс девушку на каменную землю. Шанти была очень лёгкой на его руках, кажется, даже немного легче Маргариты, когда та в детстве запрыгивала ему на руки — она и сейчас запрыгивала, и Артур по своему обыкновению ловил её и сразу бросал на землю, — но Шанти была даже легче. Магу даже казалось, что если бы не колья из непонятного метала, вбиты в культи на месте её конечностей, она бы упорхнула из его рук, как перышко; её хотелось держать крепче.

Девушка пребывала в глубоком сне; Артур немного подумал, цокнул ногтем о свой палец и капнул на её бледно-розовые, как ледяная вишня, губы кровинкой. Кровинка просочилась за губы, и тельце девушки слегка зашевелилось: её веки едва-едва приоткрылись. Артур хотел посмотреть, какого цвета были её глаза, но не успел: Шанти исчезла.

Подул ветерок, и мужчина резко повернулся. Девушка зависла за спиною одного из гигантов. Её клыки вонзились ему в шею. Великан оцепенел, а потом, меньше чем за секунду, высох и превратился сморщенную кожицу, которая плавно сложилась на землю — в нём не осталось даже костей. А девушка снова пропала: она уже пожирала другого великана. Когда и он превратился в сухую кожицу, раздался звон, и колья, вбитые в костяшки Шанти, выпали, — на их месте одним махом выросли новые ноги и руки. Вся девушка покрылась нежной, молочной плотью. Она всё ещё была худощавой,