— Плохо, — констатировала я. — Очень плохо, лорд Арнел.

Он с трудом поднялся, все так же надсадно дыша, и, разъяренно глянув на меня, спросил:

— Что все это значит?

— Что вы практически оборотень, — была вынуждена сообщить ему.

И, смотря на дракона, я с содроганием вспомнила слова леди Арнел: «Кристиан нашел его на рассвете. Лежащего в крови на дне ущелья. В этот момент вы уже находились в полицейском участке, а бедная Лиззи… Адриан так и не вспомнил события той ночи. Он просто… не вспомнил».

Мне следовало еще тогда понять, в чем дело… а я не поняла. Даже не подумала. Тот факт, что драконы больше не способны летать, давно стал неоспоримой аксиомой, а тут получается…

— Что ж, — я заставила себя набраться мужества, — будем искренне надеяться, что вы при обороте не разрушите мой дом.

Дракон яростно посмотрел на меня, но я безжалостно повторила:

— Transformatio!

Снова рык, идущий из самой глубины его диафрагмы, мгновенно засветившиеся глаза, раздающиеся в порыве оборота плечи, кровь на спине от прорезающихся крыльев…

— Potest! — Мой вопль практически потонул в рыке пробуждающегося дракона, но на камень с хрипло вырывающимся из груди воздухом лорд Арнел упал вновь человеком.

В этот момент вошла экономка. Миссис Макстон, как и все в этом доме, явственно слышавшая рев пробуждающегося зверя, была бледна как простыня, а ее руки дрожали так, что на принесенном подносе позвякивали чашка с чаем и блюдце.

Она не рискнула подойти, оставив поднос на полу возле приготовленного для меня места, с ужасом посмотрела на окровавленного, казалось находящегося на грани между жизнью и смертью лорда Арнела, после на меня и заметила:

— Мисс Ваерти, еще никогда не видела вас настолько испуганной.

Напрасно она это сказала — я изо всех сил старалась сохранить уверенный вид, а теперь Арнел все понял, и его говорящий о многом взгляд гарантировал мне как минимум смерть от удушения. Причем сразу было ясно, что душить будет он.

— Миссис Макстон, благодарю за чай, — мрачно процедила я.

Экономка не была глупой женщиной и мгновенно ретировалась. Уже сверху, еще до того, как она закрыла ведущую в подвал дверь, раздалось сказанное ею:

— Срочно собираем все самое ценное!

Я тяжело вздохнула, устало покачала головой и вновь произнесла:

— Transformatio!

Арнел содрогнулся всем телом, но сцепил зубы, сжал руки в кулаки и удержался. Практически удержался, о том, что крылья вновь пытались появиться, свидетельствовала лишь проступившая на спине кровь. Однако дракон держал удар.

Он просто еще не знал, что это только начало.

— Vocantem! — произнесла я.

И новый рык погасил половину свечей, а Арнел грохнулся на камень, выгибаясь всем телом и пытаясь сдержаться, от чего снова, снова и снова бил кулаком по каменному основанию дома… Мне даже на миг показалось, что камень сейчас треснет и рассыплется мелкими осколками. Но он держался, дракон держался так же.

— Potest! — прекратила я его мучения и, взяв чай, ушла в свой угол, давая лорду Арнелу возможность прийти в себя.

Ему это далось нелегко. Более четверти часа дракон лежал на камне, невидяще глядя в потолок и пытаясь восстановить дыхание. Пот лился с него ручьем, смешиваясь с уже пролитой кровью, но ни стона, ни требований прекратить все это я не услышала.

— Мисс Ваерти, — произнес он, наконец, хриплым, сорванным голосом, — что все это значит?!

Лорд Арнел был умным драконом, этого не отнять.

— Это значит, — сделав глоток чая, начала я, — что вас довольно долго, методично и очень правильно подталкивали к трансформации. Причем настолько правильно, что вы, вероятно, единственный дракон во всей империи, кто в состоянии оборачиваться собственно драконом, возможно, даже и летать.

Он рывком поднялся и сел, пристально глядя на меня змеиными, слегка светящимися даже при свете ярко пылающих свечей глазами, и хрипло спросил:

— Что в этом плохого?

— Многое, — была вынуждена признать я, задумчиво сделав еще глоток чаю. — Видите ли, лорд Арнел, проблема в том, что у оборотней, к которым, похоже, придется причислить и вас, после трансформации полностью меняется сознание. В так называемом «зверином» состоянии исчезают такие социально значимые инстинкты, как сопереживание, сочувствие, осознание ценности человеческой жизни, остаются лишь базовые — выживание и размножение.

Он сидел, пристально глядя на меня, и сжимал челюсти с такой силой, что желваки жгутами выделялись на его щеках.

— Кстати, — заметила, отсалютовав ему чашкой с чаем, — если обезумевшим оборотням еще есть с кем размножаться, то у вас, боюсь, подобной возможности не будет — несоответствие размеров и все такое.

— Это вы мне сейчас за что-то мстите? — зло спросил Арнел.

— Слегка, — коварно улыбнулась я. И затем уже серьезно добавила: — При всем моем уважении, лорд Арнел, если вы станете драконом, единственными подходящими половыми партнерами станут… разве что киты. Ну, может быть, китовые акулы. Как вы в целом относитесь к рыбам?

Он заскрежетал зубами и зло ответил:

— Я понял. Продолжаем?

Кивнув, произнесла:

— Transformatio!

Дракон выдержал, даже не дрогнув. Он сидел, скрестив ноги, и лишь пристально глядел на меня, так, словно он уже пребывает в форме дракона, а я тут единственный ему доступный выброшенный на берег кит.

Мило улыбнувшись Арнелу, добавила:

— Vocantem!

Рык, глухой, звериный, вырвался из глубины его груди, но сам градоправитель остался неизменен.

— Quod veraimago! — призвание истинного облика. И на нем Арнел снова сорвался.

А мы еще даже до половины не дошли.

— Potest! — воскликнула, когда он с рычанием, содрогаясь, как в агонии, свалился с камня.

Я собиралась дать ему время прийти в себя, но Арнел, глухо выругавшись, рывком забрался обратно на реликт и прорычал:

— Продолжаем.

— Вы уверены? — с сомнением спросила я. — Лорд Арнел, если все эти убийства в городе на протяжении четырех лет превращали вас в зверя, я не уверена, что за одну ночь мы это исправим. Как ни прискорбно это признать. Отдышитесь, придите в себя и…

Но дракон, глянув на меня так, что слова застряли в горле, прорычал:

— Продолжаем!

Безразлично пожав плечами, я невинно поинтересовалась:

— Это возможное использование крупных рыб в качестве половых партнеров вас так мотивировало?

— А что б вас, мисс Ваерти! — психанул он.

— Ну, продолжаем так продолжаем, — мило улыбнулась ему. — Transformatio!