Он уже знал, что она ответит согласием. Любопытство и смелость Дженевив всегда перевешивали здравый смысл.

– Что ж, мистер Эванс, – торжественно произнесла девушка и улыбнулась. – У вашего судна есть пассажир.

Ричард и сам себе не признался бы, каким облегчением было для него услышать согласие Дженевив. Он продумал план до мельчайших подробностей еще накануне, пока лежал без сна и мечтал о прекрасных формах дочери викария. С момента поцелуя Ричард лишился сна, а необходимость охранять ночной покой дома усугубляла бессонницу.

Оксфорд он знал хорошо. Они с Кэмероном учились в этом городе. С тех времен ему были знакомы и некоторые торговцы. Найти лодку и договориться о водной прогулке было проще простого: Таит и прежде помогал Ричарду в его студенческих похождениях.

Но, даже составив идеальный план, Ричард боялся, что в любой момент наткнется на яростное сопротивление Дженевив.

– Вам лучше снять накидку, солнце сегодня теплое.

Она развязала ленты шляпки и распахнула зеленый бархат.

– Подарок леди Беллфилд. Я пыталась убедить ее, что это слишком экстравагантный наряд для дочери простого викария, но она настояла на подарке. Мне нравится эта накидка. Красивая и практичная одновременно.

Подобное простодушие умиляло Ричарда. Вдали от книг и рукописей Дженевив становилась понятнее и ближе. Это вызывало в душе Ричарда странную нежность, более тревожившую его, чем банальная похоть.

– Вы не просто дочь викария, Дженевив, – заметил он. Голос внезапно стал хрипловатым, и ему пришлось откашляться. – Вы еще и красивая женщина. Вы должны носить дорогие вещи.

Ричард ожидал резкой отповеди, но девушка только улыбнулась, скидывая накидку с плеч.

– Благодарю.

Палевое платье под накидкой куда больше скрывало, чем оголяло, но воображению Ричарда не нужно было слишком много пищи. Он видел округлое очертание груди, затянутой в плотную ткань, тонкую талию, не стянутую никаким корсетом. Дамы света носили вычурные наряды с золотой вышивкой и кружевом по подолу, с глубоким декольте, наводившим на соблазнительные мысли. Дженевив ничего этого не требовалось, чтобы вызвать в Ричарде безумное желание.

Пытаясь отвлечься, Ричард снял плащ и аккуратно сложил его возле корзинки с продуктами. Затем он снял со столбика трос и забросил его в лодку. Быстрое движение – и вот уже Ричард стоял в лодке, ни на секунду не потеряв равновесие.

– Дайте руку.

Дженевив торопливо шагнула к кромке воды и вложила свои пальчики в протянутую ладонь, второй рукой торопливо приподняла подол – совсем немного, в рамках приличий. Девушка шагнула в лодку. Суденышко закачалось, и она охнула. Ричарду пришлось поддержать ее за оба локтя.

Словно молния пронзила Дженевив с головы до ног. Никогда еще мужские прикосновения не вызывали в ней такого горячего отклика. Она охнула и испуганно взглянула на Ричарда. К счастью, он увидел только ее боязнь упасть в воду.

– Все в порядке, можно сесть. – Ричард помог ей устроиться среди мягких сатиновых подушек, которые по его просьбе уложил в лодку Таит.

Пока он разбирался с веслами и сматывал канат, девушка следила за его ловкими точными движениями. Она коснулась пальцами воды и улыбнулась. Солнце было ласковым и теплым. Дженевив вытянула ноги вдоль бортика, и юбки вновь обнажили ее тонкие щиколотки. Запрокинув голову и закрыв глаза, она наслаждалась солнечным теплом. Ее лицо выглядело так, словно молило о поцелуях, и это заставляло Ричарда томиться от невозможности реализовать свои желания.

Он наблюдал за ней исподтишка – это доставляло ему тайную муку и удовольствие одновременно.

– Я никогда прежде не каталась на лодке, – призналась Дженевив, открывая глаза и вновь касаясь рукой воды. Ее пальцы оставляли полосы на прохладной глади, а Ричард представлял, что это его обнаженная кожа.

Он вложил всю мощь своего желания в весла, и лодка заскользила к середине реки.

– Я рад, что подарил вам незнакомые ощущения, – ответил Ричард. Затем добавил с хитрой усмешкой: – Можете не благодарить.

– А я и не собиралась, – парировала Дженевив и рассмеялась.

У нее был серебристый смех, немного низкий и, как показалось Ричарду, интимный. Он едва подавил желание бросить весла и расцеловать ее всю.

– В Литтл-Деррике есть лодочная станция. Неужели никто не катал вас на лодке? Такую красивую девушку, как вы, Дженевив, должны были много раз приглашать на прогулку.

Она вытерла влажную руку о юбку. Намокшая ткань облепила тонкую ножку. Невинное движение, а Ричард уже горел в аду.

– Вы же знаете, мистер Эванс, я целиком отдаю себя работе, а не развлечениям.

Дженевив все еще называла его «мистер Эванс», и эта чопорность раздражала Ричарда сверх всякой меры. Она должна была звать его по имени, пусть даже это имя ему не принадлежало.

Ах, если бы Дженевив могла назвать его Ричардом!

Он представил, как звучало бы его имя, слетая с ее губ. Пожалуй, случись это, Ричард бы точно повел себя не как джентльмен. Выходило, что Кристофер Эванс с его галантностью защищал дочь викария от страсти Ричарда Хармзуорта.

Или не защищал?

– Ваш отец говорил, что раз или два молодые люди приглашали вас прогуляться. Куда еще они могли позвать вас в Литтл-Деррике, если не на реку?

Дженевив задумчиво улыбнулась.

– Мы ходили на рыночную площадь. Там много людей. – Она слегка смутилась. – Я не доверяю мужчинам, мистер Эванс. И вы прекрасно это знаете.

Какая целомудренность!

Дженевив не нужны были прыщавые юнцы. С ней должен быть более взрослый мужчина… и опытный любовник.

– Раз эти бедняги не проявили настойчивость, значит, не были влюблены в вас, – заметил Ричард.

– Это были ученики отца. Он никогда не поощрял своих коллег к флирту со мной, – поджала губы девушка.

Ричард поднял брови. Конечно, старый викарий хотел, чтобы его дочь целиком отдавала себя работе во славу его благородного имени, а не строила личную жизнь.

Лодка описала изящную петлю и скользнула к берегу, с которого в воду клонились высокие ивы, создавая занавес из ветвей. Теперь суденышко скользило в зеленом тоннеле, хранящем прохладу. Как часто в студенческие годы Ричард привозил сюда роскошных красоток для того, чтобы сорвать поцелуй.

Сквозь листву проникали тонкие лучики, бросавшие на волосы Дженевив яркие блики. Она принялась настороженно озираться.

– Мистер Эванс, это слишком уединенное место. Мне кажется или у вас не самые чистые намерения?

– Вы так умны, мисс Барретт, – рассмеялся он, внутренне досадуя на ее догадливость. – Я заплыл под ивы, потому что тут прохладнее.

– Вы дали слово вести себя в рамках приличий, – напомнила она.