Теперь друид приближался осторожно. Он понял, что перед ним боец, а не юный бахвал. Сложнейший каскад ударов «челн на перекате» просвистел мимо и закончился позорным провалом. Уходя от последнего удара, юноша высоко подпрыгнул вверх, штопором ввинчиваясь в воздух, и из этого вихря выстрелила нога. Монах отлетел метра на три и остался лежать неподвижно. Довольные представлением зрители радостно взревели.

— Отец Нучард, — ахнул Диментий, склоняясь над друидом, — он тебя уделал!!!

Монах затрепыхался, сел, потряс головой и уставился бессмысленным взглядом на Кирилла, закидывающего меч в ножны.

— Он мой? — повторил вопрос Кирилл.

— Я тоже, — ответил друид, — мне без этого бездельника обратно ходу нет.

— Ладно, потом разберемся. Давай отсюда двигать, пока герцог не передумал. С оплатой я его малость того… расстроил, по-моему.

— Не передумает, — проворчал монах, поднимаясь. — Куда двигать будем?

— Для начала — подальше от этого гостеприимного городка, не то Диментия здесь точно взнуздают. Надо же, какой гарем за два месяца…

— Поклеп, хозяин, у меня были самые честные намерения, но эти провинциалы… — Четверка двинулась в сторону городских ворот мимо почтительно расступившейся стражи. — Ах да, совсем забыл… — Диментий кинулся обратно к эшафоту.

— Не лапай! — шлепнул он по руке глашатая, выдергивая у него из-под носа шляпу.

— Но герцог… — растерянно проблеял главный распорядитель казни.

— У герцога шляпа не меньше. Народ еще не разошелся. Это будет его первый честный заработок. Кстати, вот вам за шляпу… — Диментий кинул распорядителю пару мелких монет и, прижимая добычу к груди, бегом вернулся к своим новым друзьям. То, что это друзья, он не сомневался. Молодость не знает сомнений.

— Я всегда был уверен, что на повешении можно хорошо заработать…

Ворота города Шервеза распахнулись перед путешественниками, и они двинулись навстречу новым приключениям под радостный гомон толпы.

— Вспоминайте, барон, вспоминайте! Как она выглядела?

Группа художников стояла около мольбертов с поднятыми кисточками в руках. В соседней комнате придворные маги ждали результатов их работы. Составлялся худоробот преступницы, объявленной в международный розыск.

— Ну, она такая… — руки барона сделали волнообразное движение, — … фигуристая.

Кисти торопливо повторили движения барона.

— Наконец-то хоть что-то схватили… — облегченно вздохнул Жюллер — глава экспертно-криминалистического отдела. — Как вы считаете, по этим данным преступницу можно опознать? — с надеждой вопросил он художников.

Те неуверенно пожали плечами.

— Так! Работаем! Работаем! Ну что ж вы замолчали, барон? Вспомните еще что-нибудь! Какое у нее было лицо?

— На лицо я особо не смотрел, — честно признался барон, — а вот все, что ниже…

— Скажи, — сердито бурчал Фарадан, расчесывая деревянным гребнем львиную гриву гигантской мантикоры, — какого черта тебе вообще нужно от Эвритании?

— Много будешь знать — скоро состаришься… — промурлыкал Кирон, щуря от удовольствия глаза.

Как ни странно, Фарадана легендарный бог зауважал — после того, как колдун дважды сумел избавиться от героя и даже подсказал, как обезопасить свою шкуру в случае, если он появится вновь. Побывав в Кирилле, он много чего про него узнал. Узнал, что сирота, что кроме двух-трех приятелей и школьных друзей, без общества которых он вполне может обойтись, его главная забота — киска. Как она там без хозяина?

Фарадан немедленно принял меры, о чем скоро пожалел. Со стороны кухонного блока раздался звон посуды, сопровождаемый воинственным воплем Фили.

— Опять, — простонал колдун, прячась за бога. Из кухни выскочил Мавр, волоча за собой еще дымящуюся колбасу. Следом со сковородкой несся домовой. Колбаса прошуршала меж ушей мантикоры, после чего в эту же точку смачно вляпалось чугунное оружие домового.

У Кирона от возмущения прехватило дух. Мантикора мрачно посмотрела на Филю.

— Промазал, — сплюнул с досады домовой, — ну ничего, в следующий раз обязательно попаду! — успокоил он бога.

— Я те попаду, — попыталась было завестись мантикора, но ее бесцеремонно прервал Фарадан. Опасность миновала, и он сразу осмелел.

— Нечего ворчать! Ты тут в гостях.

— Что значит в гостях? — возмутился Кирон. — Я в этой пещере три тысячи лет в камне…

— Вот и сидел бы в своем камне. А то выползешь, набезобразничаешь, а мы потом тысячелетиями за тобой расхлебываем. Слушай, а чем тебе этот мальчик не угодил?

— Землянин-то? — фыркнул Кирон, постепенно успокаиваясь. — Да я из-за него едва лапы унес… И то не до конца. Скажи спасибо, что я отходчивый. А то бы за такую подставу… Это ж надо, шестнадцать лет меня тут караулить, чтоб пинком под хвост с Эвритании… Как нашел хоть? Расскажи.

— Случайно. Если б не Филя… — вздохнул Фарадан, покосившись на кухонный блок, в котором гремел сковородками рассерженный домовой.

— Расскажи.

— Ну… Я тогда у Азия Гордого придворным магом работал, — нехотя начал колдун. Воспоминания нахлынули на него…

Лет за двадцать до описываемых нами событий к Фарадану обратилась за помощью домовиха Матрена. Достали ее хозяйство гоблины, поселившиеся в лесу неподалеку от их селения. Особенно вредным был рыжий дубина по прозвищу Гриня, избравший для своих набегов скромный домишко ее хозяев.

Фарадан в ту пору служил придворным магом у Азия Гордого — короля Синих Гор на Азоре. И хотя он терпеть не мог, когда его отвлекали от интересной работы, пожалел бедняжку, рискнувшую на путешествие в поисках защиты родного очага. Для домового это настоящий подвиг. Как она пробралась во дворец — по сию пору остается загадкой.

Фарадан, увлеченный в тот момент идеей создания эликсира всеобщей любви и братства, торопливо пробормотал нужные заклинания, совершенно не думая о последствиях.

— Иди домой и ни о чем не беспокойся. Он теперь тебя разве что на руках носить не будет. Так сказать, возлюби ближнего своего, как себя самого… — И тут же вернулся к экспериментам с корнем мандрагоры — основным компонентом его будущего эликсира.

А через год рассерженная Матрена передала ему с рук на руки Филю — крошечное суетливое существо с вороватыми глазками, в которых Фарадан прочитал свой приговор.

С виду — обычный домовенок. От гоблина он унаследовал лишь несоразмерно длинные узловатые руки, которыми мог, не нагибаясь, почесать свою пятку, да непомерную жадность.

Так как ни ясли, ни детсад в своей лаборатории Фарадан открывать не собирался, ему пришлось поднапрячься и на скорую руку слепить ускоритель времени. Существуй в Эвритании нечто хоть отдаленно напоминающее Фонд Нобеля — все первые премии были бы его. Но Фарадан даже и не помышлял ни о чем подобном. Просто перед ним возникла проблема, которую нужно решить, и он ее решил.