Я спросил их: «Какой детский сад в Бостоне считается лучшим?» Это оказалась Линдон-скул в районе Уэст Роксбери. Затем я поинтересовался: «А все ли родители называют это учебное заведение в качестве своего первоочередного предпочтения?» Оказалось, что нет; ведь было бы просто глупо потратить свою главную попытку, поскольку все равно не попадете в Линдон, если не стоите в первых рядах по приоритетности. В такое популярное дошкольное учреждение слишком трудно попасть.

«Вот именно!» – ответили на это мы.

После нашей первой встречи руководство BPS поняло, что их система, возможно, не совершенна, и попросило нас доказать им, что проблема действительно реальная и серьезная.

Спустя много лет, уже после того как Том Пэйзант ушел в отставку с поста старшего инспектора BPS, я спросил его, как он лично отнесся тогда к этому решению. Том ответил, что со времени прихода на эту работу в 1995 году его очень беспокоило то, что решение проблем распределения детей по школам будет в основном политическим – как это было в 1970-х и 1980-х, когда бостонские школы по решению суда обязывали перевозить учащихся в школы других районов с целью расовой интеграции населения. И когда Пэйзант узнал, что BPS может привлечь опытных экспертов к решению проблемы округа техническим, а не политическим путем, как это сделали в Нью-Йорке, он сразу решил воспользоваться этой возможностью.

На протяжении всего следующего года мы исследовали и анализировали данные о системе выбора школ в Бостоне. И обнаружилось, что у местных жителей был весьма мощный аргумент, чтобы осторожничать при раскрытии своих истинных предпочтений, и что в разных семьях это приводило к разным последствиям. Родитель, который знал и понимал старую систему, но хотел, чтобы его ребенка взяли в востребованную школу, записывал ее в своем списке первой, но старался подстраховаться, указав вторым номером школу, которая вряд ли заполнит все свободные места в результате первого тура распределения.

Правда, некоторые родители, действовавшие менее обдуманно либо потому, что не знали, какие школы популярны, либо потому, что вообще не понимали, как работает система, часто сталкивались с серьезными проблемами. Около 20 процентов родителей указывали второй по очередности популярную школу, в которую можно было попасть только в том случае, если она шла в списке предпочтений первой. В результате их детей часто не принимали ни в одно учебное заведение из их списка. Причем во многих случаях эти дети получили бы место в более предпочитаемой школе, если бы родители не допустили эту ошибку, например, не поставили школу номер три в порядке очередности предпочтений выбора вторым пунктом.

По меньшей мере одна группа бостонских родителей (из сравнительно богатой западной зоны школьного округа) посвятила себя сбору «разведданных» (например, посредством общения с другими родителями на местных детских площадках). Люди старались выяснить, скольких детей собираются устраивать в самые востребованные детские сады района и у скольких из них есть старшие братья и сестры, которые уже ходят в эти дошкольные учреждения. Им было известно, что эти малыши (младшие братики и сестрички) будут пользоваться при распределении первоочередным правом. Собрав такие сведения, они могли подсчитать, сколько мест останется для остальных и, следовательно, каковы их шансы устроить в популярный сад своего ребенка. Но сбор такой информации был утомительным и абсолютно ненадежным, и родители, конечно, ненавидели всем этим заниматься.

Наши выводы в конечном итоге убедили руководство BPS в том, что действующую систему нужно менять. «Задача системы распределения в общеобразовательные школы заключается в обеспечении справедливых возможностей для всех учащихся, – говорит Валери Эдвардс, одна из руководителей BPS (она сыграла решающую роль в убеждении своих коллег в том, что нас стоит послушаться). – То, что наша политика в этом отношении заставляла людей пытаться всячески обмануть, обойти систему, означал, что она дала сбой. В свою очередь, это означало, что система общеобразовательных школ просто не выполняет свою работу».

Способ, предложенный BPS, оказался очень похож на тот, который помог исправить ситуацию в Нью-Йорке, и, кроме того, имеет много общего с информационно-координационным центром, через который производится распределение выпускников американских медицинских вузов.

Теперь мы с вами готовы подробно обсудить эти способы решения проблем с дизайном рынка.

Способы решения проблем в дизайне рынка иногда изобретаются, иногда обнаруживаются случайно или путем научных исследований, а зачастую становятся результатом и того, и другого. Чаще всего эволюция происходит на протяжении довольно длительного времени благодаря пробам и ошибкам, поэтому иногда решение проблем нового рынка находится в дизайне, изначально присущем другому рынку. Но такое решение, как правило, требует принципиально новых модификаций с учетом условий и обстоятельств конкретного рынка, которому нужна помощь.

Тут вполне уместно провести аналогию с миром медицины. Человек – это «продукт» более длительной эволюции, нежели созданные им рынки. Иммунная система человека развивалась для того, чтобы мы могли бороться с болезнями. Но иногда она дает сбой, и болезнетворные микробы побеждают. И что же в таком случае нужно делать?

В наше время есть возможность поддержать естественные защитные механизмы организма действием антибиотиков. Общеизвестно, что первым был открыт пенициллин. Этот препарат никто не синтезировал, его в 1928 году случайно открыл шотландский иммунолог Александр Флеминг. Ученый заметил, что обыкновенная плесень рenicillium, появляющаяся на хлебе, вырабатывает вещество, убивающее бактерии. Иными словами, этот плесневый грибок представлял собой естественное средство для борьбы с бактериями. Однако широко применяться в медицине пенициллин стал лишь со временем, после того как были изучены его лечебные свойства, разработаны более эффективные штаммы и изобретены методы промышленного производства препарата. Главную роль в этом сыграли ученые Говард Флори и Эрнст Чейн, в 1945 году разделившие с Александром Флемингом Нобелевскую премию. Вот так обыкновенный дрожжевой грибок превратился в средство борьбы с бактериями, и после переработки в лекарство его стали применять для поддержания иммунной системы человека. Таким же образом идеи о том, как решить проблему сбоя одного рынка, могут начинаться с внимательного наблюдения «в естественных условиях» за тем, как организованы другие рынки.

Предлагаю начать с рынка труда выпускников медицинских вузов, о котором я рассказывал в главе 4. Этот рынок представляет собой наглядный и поучительный пример, поскольку на разных этапах развития его постигло множество неудач, характерных для рынков соответствия. Итак, давайте вернемся к самому началу, чтобы понять, какой болезнью страдал рынок новоиспеченных врачей и какое лекарство против нее было найдено. Впоследствии это решение стало чем-то вроде пенициллина для многих рынков соответствия.