— О боже, — шипит она, но улыбка на ее лице становится шире.

— Похоже, у нас концерт с обеих сторон.

— Я слышала, как София на обратном пути на базу просила Юлю присмотреть за Максимом, — понимающе кивает Настя.

Я смеюсь, хотя на самом деле мне хочется стонать.

— Ты хочешь уйти, Насть? Мы могли бы выйти из комнаты, чтобы нам не пришлось это слушать.

— Нет, — ее ответ незамедлителен. — А ты?

— Это, конечно, дико, но меня это все заводит. Я тверд, — я откидываю одеяло и показываю ей эрекцию, напрягшуюся под моими боксерами.

— А я вся мокрая.

— Мы собирались притормозить с сексом, сделать наши отношения наполненными другими вещами, — напоминаю я ей.

— Паш, давай начнем завтра…

***

Где-то на турбазе, посреди ночи.

— О, да, Боже, Боже! Ооо…

— Можешь звать меня просто Чили, милая!

— О, Чилиииии… пожалуйста, сделай еще раз ту штуку….

НАСТЯ

— Это большой шаг, — говорит Лара, когда я возвращаюсь на пост из кабинета гинеколога с пачкой противозачаточных.

— Скажешь тоже.

— Прием гормональных контрацептивов для женщины, которая никогда не хотела ничего химического в своем теле? Я бы сказала, очень большой шаг, Настя!

— Для нас этот вариант идеально подходит.

— Значит, вы, ребята, теперь «мы»?

Моя улыбка — это мой ответ.

Лара тоже улыбается, но ее улыбка не достигает ее глаз.

— Лар, ты в порядке?

Она не говорит много, как обычно, и мы не проводили много времени вместе, пока были на Серебристых озерах. Я бы обвинила в этом мое увлечение Пашей, но она была той, кто дистанцировался почти все время, пока мы были там.

— Все нормально.

— Надеюсь, что так. Я переключаюсь на ночные смены на весь следующий месяц, и мы редко будем видеться. Так что если тебе есть, что рассказать мне…

— Со мной все будет хорошо.

Она посылает мне воздушный поцелуй и уходит работать. Моя лучшая подруга ведет себя отстраненно, и это раздражает меня, что добавляет градус к моему обычному раздражению во время месячных, которые начались сразу по приезду с турбазы. Мне жаль, что Ларе приходится самой справляться с тем, что она переживает.

— Должно быть, все становится серьезно с этим красивым блондином, — говорит Елена, одна из медсестер дневной смены, нежно похлопывая меня по руке.

— Здесь все сплетничают, как старушки на базаре, — жалуюсь я, засовывая руки в больничный халат.

— Значит, это «да»? — она подмигивает мне и садится за стол. Я закатываю глаза, но не пытаюсь сдержать улыбку.

Елена лишь хихикает, когда я ухожу на обход.

***

— Что это? — спрашиваю Пашу, когда он сует мне в руку пакет, как только я открываю входную дверь своей квартиры позже вечером.

— Предметы гигиены при месячных. Еще конфеты, чай и…

— Правда? — перебиваю его, заглядывая в пакет, а он целует меня в лоб.

— Это было необязательно, но спасибо!

— Я просто хочу, чтобы тебе было комфортно.

— Большинство парней избегают этой темы.

— Я не большинство, — Паша хватает меня за руку и тащит на кухню. — Пойдем, я приготовлю тебе ромашкой чай на случай спазмов.

Это правда. Он совсем не похож на парней, с которыми я встречалась в прошлом.

— Тампоны? — вытаскиваю из пакета коробку.

— Тебе нужны были прокладки? Я могу пойти и купить их. Но мне нужно знать подробности. В аптеке целый отдел, посвященный этой дряни. Когда я спросил на кассе, мне предложили именно это.

— Спросил на кассе? — я должна услышать эту историю. — Сколько же ей было лет?!

— Это был мужчина, — уточняет он. — ему было около пятидесяти. И мне пришлось выслушать от него множество историй о том, что женщины часто злятся во время месячных, и дольше держат обиду, и что мне лучше не злить тебя, если я не хочу спать на диване. Так что если тебе нужны прокладки, только скажи, и я схожу за ними.

— Мне не нужны они, — наклоняюсь вперед и прижимаюсь губами к его губам. — Спасибо!

— Нет проблем.

Да. Это больше, чем просто секс. Это нечто большее. Это проявление любви без слов.

Я откидываюсь на спинку дивана, уютно устроившись в его объятиях.

— Хочешь одну? — протягиваю ему развернутую конфету, наслаждаясь тем, как он сосет мои пальцы, когда берет ее губами из моей руки. — Я собиралась посмотреть сериал.

— Все, что захочешь, детка.

Сидеть с ним в тишине, просто сидеть и смотреть телевизор совсем не неловко. Тишина, окружающая нас, безопасна и спокойна. Нет чувства скованности или ожидания чего-то. Нет никакого давления и желания заполнить тишину бессмысленной болтовней.

Но внешний мир не замирает, а отвлекающие факторы не прекращаются только потому, что мы находимся в нашем маленьком мирке.

Я стону, когда звонит мой телефон.

— Привет, мам, — говорю я, как только звонок соединяется.

— Привет, доченька, — отвечает она. — Твой отец упомянул, что ты переходишь на ночные смены. Мы с ним хотели позвать тебя сегодня домой. Знаю, как ты будешь занята в течение следующего месяца.

Мой первый порыв — сказать ей «да», но мое внимание привлекает то, что Паша тянется к пульту и выключает телевизор, чтобы он не мешал моему телефонному разговору. Я смотрю на него, и понимаю, что провести свой последний вечер перед началом ночных смен с ним — это все, чего я хочу.

Потом наше время вместе будет ограничено.

— Мне нужно сегодня закончить уборку по дому и еще стирку. Но я могу приехать на следующей неделе.

— Хорошо. Созвонимся.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- До встречи.