У Лики, кстати, от получения персонального ноута от счастья просто крышу сносит. Ну реально ребенок! Так, совмещая пищу духовную и телесную, мы и провели вечер…

* — Для приготовления индюшачьего бедра с кабачками потребуется собственно бедро с кожей и костью, 2–4 кабачка в зависимости от размеров емкости для готовки, оливковое масло (не более 30–50 грамм, лучше испанское, хотя греческое или сирийское тоже подойдут, как и отдельные марки итальянского), немного чеснока (3–5 средних зубков), можно поллуковицы (необязательно), приправа «Итальянские травы» (предпочтительно Kotanyi, у других может отличаться состав и, соответственно, аромат), четный перец лучше горошком для самостоятельного помола (любой) или приправа «Четыре перца» того же производителя (по тем же причинам), соль. Готовить лучше в духовке в глиняном горшке. Наливаем половину емкости холодной воды, кладем помытую индюшатину целым куском. Наливаем масло и все приправы по вкусу. Ставим в горячую духовку и держим почти до готовности (для меня — пока не перестанет пахнуть сырым мясом и еще минут десять). Вынимаем мясо, жидкость оставляем. Наполняем горшок порезаными кабачками с небольшой горкой. Если молодыми, то резать шайбами, если уже пожёстче, то сегментами без семян и шкурки. Сверху кладем в качестве гнета индюшатину, на нее крышку так, чтоб при опускании закрыла горшок. И ставим дозревать до готовности. Получаем блюдо двойного назначения. Или это индюшачий суп с кабачками или это индюшка с ними же, но как второе блюдо. Подается горячим. А бульон вкусный, можно выпить.

Лика-9

Я проснулась с первыми лучами солнца. В отличие от будки, в мою спальню они проникали беспрепятственно. Вроде бы рано проснулась, но на удивление отдохнувшая. И от жажды деятельности аж потряхивает. В принципе, ничего удивительного — появился шанс найти путь домой. Точнее не сам путь — от как раз хорошо известен. А вот необходимой для его преодоления силы не было. Теперь же она может появиться. Посему терять время — преступление. Нужно искать.

Для начала в душ. К сожалению, в этом доме он один — на первом этаже. На втором — только туалет с рукомойником. Если я правильно поняла, основной жилой этаж — первый, а второй для нечастых гостей, так что и одной ванной комнаты должно хватать. Да и вообще, если по совести, у нас так далеко не каждый дом даже в городе оборудован. Но ведь так хотелось бы иметь собственную ванну, как во дворце…

На случай побудки хозя… э-э-э… Васи лучше голышом не бегать, так что накидываю халатик. Так, с помывкой и прочим справилась, даже зубы почистила. Вася, между тем, благополучно дрыхнет. Его, похоже, и драконьим ревом не разбудишь.

Теперь надеваем те белые панталончики, которые тут трусами именуют. Без лифчика как-нибудь проживу, все же непривычная штука. Да и не обязателен он для обычных платьев. И… ярко синие «домашнее» платье. Оно по нашим меркам практически неприлично короткое, чуть ниже колена. Но здесь и намного короче носят, так что будем привыкать.

Следующим этапом нашей обширнейшей программы будет завтрак. Чайник я уже освоила, так что без чая не останусь. Но нужно что-то пожевать… Так, попробую сварить яйцо и сардельку, благо их в холодильнике достаточно.

Включаю и зажигаю газ. В этот раз обошлось без фейерверков. Прогресс! В одну маленькую кастрюльку воду и яйцо, в другую — воду и сардельку. Вроде нормально. Теперь нужно подождать, пока закипит, а потом еще несколько минут. Чтоб готово было. А я пока чай заварю.

Так, сарделька пахнет как готовая. Можно есть… Ой! Чуть соком не обрызгалась, а жир с тканей плохо сходит. Яйцо, пожалуй, тоже выключу. Если и не сварилось, то дойдет. Зато не сгорит. Бутерброд с сарделькой получился вкусный, жалко, что на вторую наглости не хватило. А теперь зажуем яичком, как в детстве. Ох… Как же его неудобно чистить! Мало того, что горячее, так еще скорлупа как зубами держится! Так половина в очистки уйдет. Странно, а дома легко чистилось. Здесь яйца другие или я опять что-то неправильно делаю? На вкус, вообще-то примерно такие же… Потом спрошу. А теперь за ноут и искать!

Я включила ноутбук и сосредоточилась на всяких минералогических и сходных музеях. Если видела или читала что-то подозрительное, то записывала на бумаге. Как говаривал один из наших учителей в Академии: «что записал — то не забудешь!». Вот только вместо пера тут интересная штука используется. Это палочки самого разного вида с практически неисчерпаемым запасом чернил внутри и тонким кончиком, при проведении которым по бумаге оставалась чернильная линия. Одной такой палочкой, называемой ручкой, можно было написать куда больше, чем обычным пером с банкой чернил. Имелся, правда, и недостаток — эти ручки, в отличие от пера, практически не позволяли менять ширину линии, так что сделать надпись такой же красивой, как выполненную пером, было просто невозможно. Не думаю, что за такое письмо мне учитель поставил бы оценку выше «удовлетворительно». Скорее уж ниже… Тем не менее, лист исправно пополнялся моими заметками, давая скромную надежду на обретение накопителя и возвращение домой.

— Лика, с добрым утром! — Вася как-то умудрился подкрасться так, что я его не заметила. Я продолжала смотреть на экран, но мысль уже потеряла. Ой, надо же поздороваться в ответ, я то не принцесса, а деревенщина какая-то…

— С добрым утром! — смущенно выдавила я.

— А что ты пишешь? — поинтересовался он, посмотрев на мой список

— Список музеев, в которых, предположительно, есть экспонаты, которые могут быть накопителями. Ну и данные по этим экспонатам. = ответила я.

— Нехилая работенка. Но учти, что лучше искать по России, за рубеж с тобой выехать проблематично будет. Леха, скорее всего, где-то у нас эту штуку видел. А второй вопрос… Ты на каком языке пишешь?

— На каком языке? — удивилась я и еще раз посмотрела на свои записи. Все нормально, аккуратно и читабельно. Чем он недоволен??? — На всеобщем, на каком с тобой общаюсь. У нас на нем почти все говорят.

— А вот и нет. Возможно, что пишешь ты действительно на вашем всеобщем, у нас такого не видел. А вот говоришь и запросы на клавиатуре набираешь на нашем русском. Похоже, что при переносе тебе достались знания основного языка, на котором все говорят. И умение читать на нем. С письмом же явно не срослось. Пишешь ты на своем, который здесь никто не понимает. — ошарашил меня он.

— Ничего не понимаю! Ты действительно не можешь прочитать вот это? —