«Теперь точно разобьюсь!» — подумал журналист. Он ворвался в атмосферу, и вокруг него образовался огненный ореол. Он промчался через нижние слои и с громким хлопком врезался в землю…

Глеб открыл глаза и обнаружил себя сидящим в обычной грязной луже. На ее краю он заметил весьма примечательного бродягу. На нем была очень грязная рубаха и штаны. На ногах виднелись стоптанные башмаки, потерявшие цвет. Но зато его шевелюра и борода были такого огненно-рыжего цвета, что затмевали собой все рванье, едва прикрывающее тщедушное тело. На носу у бродяги примостились круглые черные очки с совершенно непроницаемыми стеклами, поэтому разглядеть его глаза было невозможно. Но что-то подсказывало Глебу, что незнакомец был слеп. При этом бродяга держал в руках удочку, которую периодически закидывал в лужу, и вытягивал из грязи всякую всячину.

Внезапно журналист почувствовал сильное волнение. Чем-то этот рыжий мужичок напомнил ему пропавшего Жорика. Глеб уже было открыл рот, чтобы поговорить с незнакомцем, как вдруг вспомнил, что находится в облике кота. Он почесал лапой за ухом, соображая, как быть. В это время бродяга протянул ему конец удочки и сказал:

— Хватайся!

Журналист вцепился лапами в удочку, и мужичок вытянул его из лужи. Глеб отряхнулся и выжидательно уставился на нового знакомого.

— Ну, — произнес бродяга, — зачем искал? Да еще котом обернулся…

Журналист возликовал! Он понял, что перед ним Жорик, целый и невредимый! Глеб тут же принялся мяукать, стараясь объяснить, что считал себя виновным в его пропаже; что пришел забрать его с собой, поскольку иначе огненный мыслеобраз может выйти из-под контроля… А еще дед Матвей ждет их для проведения обряда, а для этого нужна Черная диадема, которую он (Глеб) рассчитывает найти с помощью Жорика…

— Тихо, тихо! — оборвал его мужичок. — Ишь, разорался! А не проще тебе снова человеком стать и объяснить все как следует?!

Журналист мяукнул, давая понять, что мечтает стать человеком, но не знает, как это сделать.

— Вот дурилка! — усмехнулся бродяга. — Ты же в миражах, значит, можешь быть кем угодно! Нужно только, чтобы твое подсознание выдало соответствующую картинку.

Глеб задумался. Он прекрасно знал, что такое сознание, но подсознание оставалось для него загадкой. Он и в кота-то не понял, как превратился, приписывая это действо миражам.

— Мда… трудный случай, — пробубнил мужичок.

Он ненадолго задумался, затем произнес:

— А давай так! Я сейчас вытащу из лужи волшебную шляпу, ты наденешь ее и снова станешь человеком. Но только тебе придется ее все время носить в миражах. Как только снимешь, снова котом обернешься.

Он закинул удочку и тут же вытянул из грязи женский кружевной чепец. Немного повертев его в руках, бродяга заметил:

— Ну ничего, сойдет и этот! Главное, не снимай его!

С этими словами он водрузил чепец на голову кота. В ту же секунду на краю лужи появился Глеб в своем обычном человеческом теле. Правда, вид у него был несколько странный. Перепачканный кровью камуфляж, измазанное лицо, а на голове — грязный кружевной чепец!

— Совсем другое дело! — усмехнулся рыжий мужичок. — Что ж, здоро́во, Глеб!

— Привет, Жорик! — пробубнил не совсем опомнившийся журналист.

— Зови меня Георгий Матвеевич, мне так больше нравится!

— Хорошо, Георгий Матвеевич! Ну так как, вернетесь со мной в обычный мир или нет?

Почему-то Глеб сразу стал обращаться к коту на «вы», хотя раньше позволял себе и «тыканье». Ну не поворачивался у него язык «тыкать» такому колоритному типу.

— Нет! — покачал головой бродяга. — Я здесь нужнее. Без меня водные мыслеформы в мир людей могут вырваться.

— А могут и не вырваться! — запальчиво произнес журналист. — Ведь сидели же они столько лет взаперти, подождут еще пару недель.

— Ты не понимаешь, о чем говоришь. Отрицательный фон на Земле сейчас зашкаливает. Все придуманные в древности энергетические мыслеформы начинают оживать и проникают в материальный мир. Посвященным еще удается их сдерживать, но может наступить час икс, когда стихии вырвутся на свободу, и тогда Абсолюту придется вмешаться. С Землей ничего особенного, конечно, не случится, но ныне существующая цивилизация погибнет.

— Вот потому дед Матвей и торопится провести обряд по смещению энергетического потока к центру Земли. И вам лучше ему помочь, а не растрачивать напрасно свои силы здесь. Ведь окончательно уничтожить мыслеформы вы один все равно не сможете.

— Кое в чем ты прав, — задумчиво произнес Георгий Матвеевич. — Но если я покину свой пост, Москва и многие другие города могут уйти под воду.

— Вы знаете, когда это произойдет?

— Нет, но предполагаю, что скоро.

— В таком случае нам нужно поторопиться и найти Черную диадему. А потом с помощью деда Матвея сместить энергетический поток под Великим Устюгом и остановить водных мыслеобразов здесь. К тому же что-то мне подсказывает, что только огнем и водой дело не ограничится!

— Ты прав! Есть еще стихии воздуха и земли. Но, к счастью, они пока на других континентах бесчинствуют.

— Видите, медлить нельзя!

Рыжий бродяга в сердцах бросил удочку на землю, и она рассыпалась на сотню мелких осколков, которые, в свою очередь, обернулись бабочками, вспорхнули и улетели.

— Ладно, — сказал он через секунду. — Ты прав! Давай отыщем эту чертову диадему и поскорей проведем обряд.

— Отлично! — обрадовался Глеб. — Тогда нужно вернуться в Москву и встретиться с диггером по имени Волк. Он нам подскажет местоположение диадемы. Кстати, а нельзя как-нибудь из миражей сразу в город попасть? А то не хочется вновь скитаться под землей, к тому же нас наверняка будут ждать военные.

— Попытаться можно… — задумчиво произнес Георгий Матвеевич. — Ведь мы же находимся в прослойке между мирами. Но нужны подходящие условия, чтобы мираж смог материализоваться. Для этого требуется большой водный резервуар и водяная завеса, состоящая из мельчайших капель, способных отразить ту реальность, в которой мы сейчас находимся. В идеале — это туман над озером или над спокойной рекой. Необходимо также учесть определенное положение солнца на небосклоне. Жаль, но в данное время года мы вряд ли найдем в Москве или Подмосковье что-то подходящее.

— Что же делать?

— Будем материализовываться в фонтан! — усмехнулся бродяга. — На ВВЦ как раз есть один подходящий. Угол падения солнечных лучей я рассчитаю, а с водяной завесой дед Матвей поможет. Так что сегодня же вернемся в Москву.

Журналист воспрял духом.

— Ура! — громко сказал он, потом, словно что-то вспомнив, ненадолго задумался, а затем обратился к рыжему мужичку:

— Георгий Матвеевич, еще один вопрос, можно?

— Валяй!