– Папа, тигров нельзя убивать, они в Красной книге.

– Этого можно, – сказал я. – Только все не получается.

И вдруг Тигр заговорил. Во время нашей предыдущей встречи он не проронил ни слова, и я, честно говоря, был уверен, что он и не умеет говорить…

– Уйдите. Вы мне не нужны.

– И ты нам не нужен, – ответил Гесер. – Почему бы не уйти тебе?

Тигр покачал головой. (Интересно, как это видит Надя? Говорящего тигра? Шер Хана из мультика про Маугли?)

– Пророчество не должно быть услышано.

– Он всего лишь маленький мальчик, – сказал Гесер. – Оставь его в покое, дай ему время. Пусть пророчество прозвучит в пустоту. Пусть его не услышат.

– Риск, – сказал Тигр. – Прежде всего он пророк. Уже потом он – мальчик. Уйдите.

– Дай ему время, – повторил Гесер.

Вместо ответа Тигр пошел вперед. Видимо, время для разговоров кончилось.

Что именно сделали Великие, я не понял. Коридор будто затянуло разноцветной огненной паутиной. Синие, красные, зеленые, оранжевые нити повисли в воздухе, Тигр напоролся на них, его лицо исказилось, будто от боли. Но он продолжал идти. Медленно, но верно.

– Антон, уходите! – рявкнул Гесер.

Я посмотрел на Надю. Крепче сжал ее руку. Кивнул.

– Мы должны уйти, папа? – очень спокойно спросила она.

Я кивнул.

– Ему нужно совсем чуть-чуть, – сказала Надя. – Давай я…

– Мы уходим! – выкрикнул я. – Открывай портал! Я приказываю!

– Папа, ты не можешь мне приказывать убежать!

– Я приказываю не как папа, а как работник Дозора!

Надя смотрела на меня, и я не знал, сработает ли это. Мы с детства учили ее уважать Ночной Дозор. Объясняли, что сказанное дозорным – это приказ. Что с магией не шутят. Но она была маленькой девочкой, для которой все сказки всегда заканчивались хорошо, – и я видел, что в ее глазах сейчас бушует энергия, способная затопить всю Москву… вот только поможет ли это против Тигра – не знал никто.

– Надя, я прошу тебя, – повторил я устало.

В глазах у дочки блеснули слезы. Она сжала губы, кивнула – и рядом с нами открылся портал. Я глянул на Тигра – тот уже прошел половину коридора. Он не атаковал, мы не были его врагами… мы были лишь помехой, он шел убивать пророка.

Я взял Надю за руку, потянул к порталу…

И в этот миг Тигр остановился. Поднял руку, совсем по-человечески потер лоб. И улыбнулся.

За нашей спиной открылась дверь, и маленький пророк Кеша вышел в коридор. Он был весь взмокший, словно толстяка заставили заняться физкультурой. Глаза у него были слегка осоловевшие, дурные, смотрел он на нас растерянно, едва узнавая. Из носа текла кровь.

– Все хорошо, – сказал Тигр. – Я ухожу.

Похоже, он собирался просто уйти – по коридору. Но пол под его ногами внезапно проломился, брызнуло в стороны бетонное крошево и доски. Запущенный Жермензоном еще в первую схватку голем все-таки догнал противника.

С выражением крайнего удивления на лице Тигр провалился в яму, где земля клокотала, будто кипящая каша. Мелькнули руки голема, нога Тигра… на секунду мне показалось, что я вижу длинный полосатый хвост, торчащий из земли будто исполинский червяк…

И все исчезло.

– Боюсь, он его не убил, – сказал Жермензон. – Боюсь, он просто не счел нужным сражаться…

Цветная паутина гасла. Гесер и Жермензон смотрели друг на друга, медленно начиная улыбаться.

Я наклонился к Наде и тихо спросил:

– Как ты ему помогла?

Обернувшись на Кешу, Надя привстала на цыпочки и прошептала мне в ухо:

– Я сказала, что, если он сейчас же не скажет свое дурацкое пророчество, я его изобью и всем расскажу, что его побила девчонка.

– И он поверил? – спросил я.

– А я ему дала по носу.

Я достал из кармана носовой платок, подошел к мальчику. Протянул платок и сказал:

– Запрокинь голову и прижми к носу. Сейчас мы позовем… доктора.

И пока он растерянно запрокидывал голову – разжал ему пальцы, забрал крепко стиснутую игрушку и сунул в свой карман.

– Повезло, – сказал Гесер, подходя. – Пророчество никто не услышал, Тигр ушел. Поздравляю тебя, малыш, все беды позади!

– Повезло, – повторил я за Гесером.

Игрушечный телефон, который я забрал у Кеши, жег мне карман. Я не знал, рискну ли нажать на кнопку и проиграть то, что на нем записано. И записано ли там вообще что-то.

Но хорошо хотя бы то, что сумеречная тварь ничего не понимает в современных детских игрушках.

– Сегодня урок проведу я, – сказал Городецкий. – Анна Тихоновна заболела.

– А что с ней? – забеспокоился Павел. – Что-то магическое?

– Холецистит, – ответил Антон.

– Это можно вылечить заклинанием, – сказал Павел. Ему было двадцать с небольшим, он был из поколения, выросшего на компьютерных ролевых играх и книжках о Гарри Поттере.

– Можно, – согласился Антон. – Но зачем, если можно выпить желчегонное?

– Магией быстрее, – не сдавался Павел.

– И сложнее. Как ни странно, но проще всего магическому лечению поддаются смертельные заболевания. Банальные простуды, желчные колики и геморрой легче вылечить обыкновенными средствами. К тому же всегда стоит экономить силы и возможности магического вмешательства.

– Зачем? – Павел оглянулся на остальных учеников, будто ища поддержки. – Мы гораздо сильнее Дневного Дозора.

– Вот об этом и поговорим, – кивнул Антон. Прошелся по классу, разглядывая учеников – десять Иных, десять будущих магов и волшебниц. Шестеро взрослых, четверо детей и подростков. Обычные пропорции – возраст, в котором удается определить в человеке Иного, бывает самым разным. Младшему ученику, пророку Иннокентию Толкову, – десять с половиной, старшему – волшебнице Галине Станиславовне, пятьдесят два года. Кто-то из них придет в Дозор, а кто-то решит продолжить жить человеческой жизнью… почти человеческой. – Сколько, на ваш взгляд, учеников в Дневном Дозоре?

– Десять, – сказал Павел.

– Увы. – Городецкий покачал головой.

– Сто, – ответила Надя.

– Ответ не засчитывается, – сказал Городецкий. – Ты слышала об этом дома.

– Ну и что? – возмутилась Надя. – Какая разница, где я слышала?

– Ну, ты все равно ошиблась, – пожал плечами Антон. – Это было давно.

– Сто пятьдесят три, – пробормотал Иннокентий.