будто пронизывают тебя насквозь. К тому же Пендергаст стар: ему около сорока, не меньше.

Наконец-то он закончил свои мистические движения, закрыл блокнот, собрал карты и подошёл к ней.

— Думаю, я уже готов.

— Я бы тоже была готова, если бы знала, к чему надо готовиться, — грустно заметила Кори.

Пендергаст опустился на колено и начал складывать карты, диаграммы и другие бумаги.

— Вы когда-нибудь слышали о «дворце памяти»?

— Нет.

— Это ментальное упражнение, позволяющее вернуться в самые древние времена, например, в эпоху древнегреческого поэта Симонида. Попросту говоря, это своеобразная тренировка памяти, в ходе которой человек погружается в воображаемую реальность, чтобы получить определённые знания и ощущения. Эта техника была разработана Маттео Риччи в конце пятнадцатого века, когда он преподавал её китайским ученикам. Я же практикую собственную технику, сочетающую в себе преимущества «дворца памяти» и отдельные элементы концентрации сознания «чон ран» — древней формы медитации, практиковавшейся в Бутане. Я назвал свою технику «пересечение памяти».

— Вы совсем запутали меня, — призналась Кори.

— Ну хорошо, вот вам самое простое объяснение, — улыбнулся Пендергаст. — Сначала человек проводит интенсивное исследование предмета, затем достигает высокой степени концентрации сознания, сосредоточившись на этом предмете, а после этого воссоздаёт в сознании события, случившиеся в далёком прошлом.

— В прошлом? — изумилась Кори. — Это что-то вроде машины времени?

— Нет, это не путешествие во времени, а ментальная реконструкция событий прошлого с помощью интенсивной техники воспоминания архаичных структур сознания. Другими словами, я воссоздаю определённое историческое место, а потом представляю себя активным участником какого-либо события, которое произошло именно на этом месте. Это позволяет мне получить определённую информацию, недоступную при других методах. В мыслительном эксперименте иногда возникают определённые пробелы, лакуны; их нельзя заполнить обычными методами. Вот тогда-то и возникает потребность в такой технике. — Пендергаст положил бумаги на камень. — Такой метод очень полезен в случаях, подобных нашему, когда у меня нет других способов восполнить недостающие звенья — разве что попытаться восстановить события в их исторической последовательности.

Пендергаст снял пиджак, свернул его и положил на бумаги. Кори вздрогнула, увидев под левой рукой чёрную кобуру с пистолетом.

— Вы собираетесь проделать это сейчас? — спросила она с любопытством и тревогой.

Пендергаст выбрал подходящее место и лёг на траву, сложив руки на груди.

— Да.

— А… а что делать мне? — оторопела Кори.

— Вы будете сидеть тихо и наблюдать. Если услышите и увидите что-то необычное, разбудите меня. Просто потрясите за плечо, и я проснусь, договорились?

— Но как же…

— Вы слышите вон тех птиц? — вдруг спросил Пендергаст. — А кузнечиков в траве? Так вот, если услышите, как они говорят вам «стоп», сразу же разбудите меня.

— Ладно.

— И ещё одно. Если через час я сам не проснусь, разбудите меня, понятно? Стало быть, есть три обстоятельства, при которых вы должны разбудить меня. Вам все ясно?

— Чего ж тут не понять, — обиделась Кори.

Пендергаст скрестил руки на груди и затих, а Кори подумала, что ни за что на свете не стала бы лежать на этой твёрдой земле, да ещё с крупными кочками.

— В какое же время вы сейчас намерены вернуться? — полюбопытствовала она.

— В один август позапрошлого века…

— Когда было совершено нападение воинов-призраков?

— Да.

— Но почему? Какое это имеет отношение к нашим убийствам?

— Насколько я знаю сейчас, два убийства имеют к этой резне самое непосредственное отношение, а остальные пока под вопросом. Вот для этого я и отправляюсь в путешествие в прошлое. Если в нашем настоящем нет зацепок для установления истины, то, возможно, они есть в прошлом.

— Но вы, надеюсь, не исчезнете отсюда? — всполошилась Кори.

— Нет, — улыбнулся он, — не исчезну. Это путешествие во времени, мисс Свенсон, я осуществлю только в моём сознании, а не в реальности. Тем не менее это довольно сложное и опасное предприятие, может, даже более опасное, чем любое путешествие в реальном режиме времени.

— Не понимаю… — начала Кори, но так и не закончила фразу, поняв, что все вопросы сейчас бесполезны.

— Вы готовы, мисс Свенсон?

— Пожалуй, да.

— В таком случае попрошу полной тишины.

Кори молча смотрела на Пендергаста. Он лежал неподвижно, а через несколько минут ей показалось, что Пендергаст перестал дышать. Лучи вечернего солнца с трудом пробивались сквозь густые кроны деревьев; громко чирикали птицы, стрекотали кузнечики, и всё вокруг было привычным и знакомым. Однако какое-то странное чувство напоминало Кори о таком же вечере сто сорок лет назад, когда тридцать воинов из племени шайенов появились перед этими курганами как бы из пыли и осуществили благородный акт возмездия, после чего навсегда исчезли с лица земли.

Глава 37

Шериф Хейзен въехал на большую стоянку при торговом центре в Дипере, пересёк её и вырулил на прилегающую к ней стоянку для служебных машин местного офиса шерифа, над которой висел плакат со строгой надписью: «Только для автомобилей правоохранительных органов». Хейзен хорошо знал шерифа Дипера Хэнка Ларсена, неплохого парня, с чёткими представлениями о жизни, твёрдыми принципами и консервативными взглядами. Проходя по длинному коридору, Хейзен ощутил лёгкую зависть к состоятельности города, имеющего для своего шерифа такой офис, оснащённый компьютерами, принтерами, факсами и другой современной техникой, а также большим количеством сотрудников и хорошеньких секретарш. А в бедном Медсин-Крике нет возможности даже купить хотя бы самые дешёвые мобильные телефоны, не говоря уже о более сложной технике. Интересно, откуда у них столько денег?

Несмотря на пять часов вечера, все сотрудники были на местах, носясь по длинным коридорам и многочисленным кабинетам. При этом никто не остановил Хейзена, когда он направлялся к кабинету шерифа. В отличие от офиса агентства ФБР штата все двери в здешних кабинетах были закрыты, включая и дверь кабинета шерифа. Хейзен постучал и сразу же вошёл, не дожидаясь приглашения.

Хэнк Ларсен сидел за большим деревянным столом и слушал двоих мужчин в цивильных костюмах, которые наперебой что-то рассказывали ему, отчаянно жестикулируя. Увидев Хейзена, они замолчали и уставились на него.

— Ты пришёл вовремя, Дент, — обрадовался Хэнк Ларсен и добродушно улыбнулся. — Это Сеймур Фиск, декан сельскохозяйственного факультета Канзасского университета, и Честер Раскович, глава службы безопасности университетского городка. А это, — он взглянул на гостя, — шериф Дент Хейзен из Медсин-Крика.

Хейзен молча пожал руки мужчинам и уселся напротив них. Фиск — типичный учёный: лысый, круглоголовый, в очках с толстыми стёклами, с белым лицом, явно не подвергавшимся воздействию беспощадных лучей солнца. Честер Раскович тоже не отличался от типичных представителей своей профессии — крупный, коренастый, физически крепкий, с низким лбом и глубоко посаженными глазами. Его коричневый костюм, казалось,