мало ему помогло, что ты лучше узнаешь, прочитав Деяния Собора. Ибо когда, в продолжение трех дней, с затруднением производился суд, на котором мы с сокрушением исследовали различные на Апиария обвинения, тогда Бог, праведный Судия, крепкий и долготерпеливый, очень скоро пресек и протяжение дела соепископом нашим Фавстином, и извороты самого Апиария, которыми он силился покрыть свои срамные беззакония. Недействительным соделалось досадное и гнусное упорство и бесстыдное запирательство, которым Апиарий хотел заградить болото столь многих сладострастных дел. Ибо когда Бог наш стеснил его совесть и пред всеми человеками обнаружил сокровенное в сердце, как бы уже осужденное самою гнусностью преступлений, тогда у коварно запиравшегося внезапно исторглось признание во всех, принесенных на него обвинениях, и он, наконец, добровольно сам себя обличил во всех едва вероятных сквернах, и таким образом, и самую надежду нашу, которой мы вверяли его, желая, чтобы он мог очистить себя от столь постыдных пятен, обратил в плач. Таковую скорбь нашу он умягчил одним только и единственным утешением, – тем, что и нас освободил от тяготы непрерывного сетования, и для собственных своих ран, хотя невольно, и с борьбою своей совести, приуготовил, наконец, врачевство в своем признании. Итак, сначала исполнив долг подобающего почитания, умоляем вас, господине брате, дабы вы впредь не допускали легко до вашего слуха приходящих отселе и не соизволяли впредь принимать в общение отлученных нами, ибо твоя досточтимость удобно обрящет, что сие самое определено и Никейским Собором. Ибо если сие является так соблюдаемым касательно низших клириков и мирян, тем более, хочет Собор, чтобы сие соблюдаемо было касательно епископов. Итак, те, которые в своей епархии отлучены от общения, да не явятся восприемлемыми в общение твоею святынею, с намерением, и потому что не подобает. Подобно и бесстыдные побеги пресвитеров и следующих за ними клириков да отженет святыня твоя, как сие и достойно тебя. Ибо и не возбранено сие для Африканской Церкви никаким определением Отцов, да и определения Никейского Собора, как клириков низшей степени, так и самих епископов, явным образом обратно отсылают к собственным их Митрополитам. Разумно и праведно признал он, что какие бы ни возникли дела, они должны оканчиваемы быть в своих местах. Ибо Отцы судили, что ни для одной области не оскудевает благодать Святаго Духа, чрез которую правда иереями Христовыми и зрится разумно, и содержится твердо, и тем более, когда каждому, если появится сомнение о справедливости решения ближайших судей, позволено приступать к Соборам своей области, и даже ко Вселенскому Собору. Разве есть кто-либо, который бы поверил, что Бог наш может одному только некоему вдохнуть правоту суда, а бесчисленным иереям, сошедшимся на Собор, откажет в оном? Притом, как будет тверд заграничный суд, пред который необходимые лица свидетелей не могут представлены быть, то по немощи, или от телесного недомогания, или от старости, то по многим другим препятствиям? О том, чтобы некие, словно от ребра твоей святыни, были посылаемы, мы не обретаем определения ни одного Собора Отцов. Ибо, что прежде от вас, чрез того же соепископа нашего Фавстина, прислано было к нам, якобы из постановлений Никейского Собора, того мы никак не могли обрести в вернейших списках правил сего Собора, с подлинников снятых, которые получили мы от святейшего Кирилла, нашего соепископа Александрийской Церкви, и от досточтимого Аттика, епископа Константинопольского, и которые, еще прежде сего, чрез пресвитера Иннокентия и иподиакона Маркелла, принесших оные к нам, посланы были от нас к Вонифатию, блаженной памяти епископу, вашему предшественнику. Итак, не соизволяйте, по просьбе некоторых, посылать сюда ваших клириков исследователями, и не попускайте сего, да не явимся мы вносящими дымное надмение мира в Церковь Христову, которая желающим зреть Бога приносит свет простоты и день смиренномудрия. Поскольку же слез достойный Апиарий, за непростительные свои непотребства, даже братом нашим Фавстином отлучен от Церкви Христовой, то мы остаемся без опасения, что его и впредь, при искусстве и точности твоей святыни в сохранении братской любви, Африка отнюдь не потерпит.

Подпись.

Бог наш да хранит на должайшее время вашу святыню, господине брате, молящуюся о нас.

Толкование

Зонара. Когда Апиарий, отлученный африканским собором, удалился к папе Келестину и был разрешен им от отлучения, то с ним послан был в Карфаген епископ Фавстин, чтобы исследовать, вместе с собором, обвинения против него. Когда дело было окончено, собор послал Келестину настоящее послание, в котором жалуется на Фавстина за то, что он вступался за Апиария, как патрон, т. е. оказывал ему покровительство, помощь, вместо суда, – защиту, свойственную экдику, вместо справедливости, приличной исследователю, т. е. судящему; противился собору и доходил до оскорблений, как бы защищая привилегии, т. е. преимущества римской церкви (патронат и привилегии – слова римские или латинские), и старался, чтобы он (Апиарий) был принят собором. Впрочем, ему не удалось это; но Бог вскоре пресек все протяжение дела (παρολκάς), т. е. проволочки и притязания со стороны Фавстина, и извороты (τριψεργιας), т. е. затяжки и препятствия делу со стороны самого Апиария, расположив его признаться в взводимых на него обвинениях. Описав, как это случилось, послание присовокупляет: «итак прежде всего (ἐν προφατῳ), т. е. в самом начале, в первых словах, исполняя долг подобающего почтения к тебе (Келестину), молим, дабы вы не принимали легко тех, которые бывают лишены нами общения, и чтобы не были поспешно (σπουδαίως) восстановляемы тобою в общение те, которые наказаны лишением общения в своей епархии». Кроме того (отцы) желают, чтобы пресвитеры и прочие клирики, убегающие бесстыдно, т. е. без уважительной причины, были изгоняемы и возвращаемы к своим епископам; просят и о том, чтобы клирики судились у своих епископов; упоминают об относящихся сюда правилах Никейского собора и говорят, что нигде не было определено, чтобы от папы были посылаемы особые исследователи и исполнители, как бы от ребра его, т. е. близко стоящие к нему по чести, почетнейшие, приближеннейшие. «Ибо мы, говорят (отцы), не нашли ничего такого в списках (правил Никейских), присланных нам Кириллом, епископом Александрийским, и Аттиком Константинопольским». Итак не соизволяйте делать этого и не попускайте, чтобы в церковь Божию вносим был «чад надмения», т. е. какое нибудь нововведение, разрушающееся и исчезающее быстро, как дым; но пусть, говорят, простота и смирение, как свет, приносят день желающим узреть Бога, т. е. пусть как свет делает день ясным и дает видеть то, что подлежит чувствам, так простота и смиренномудрие дают освещение уму, чтобы видеть Бога, т. е. познать Его, сколько возможно.

Аристин. Лишенных нами общения не соизволяйте