Подождав немного с момента, когда дверь беззвучно закрылась, Генрих осторожно погладил Либуше по голове.

— Можешь открывать глаза и переставать прятаться, он ушел.

— И вовсе я не прячусь, — пробормотала сонным голосом. — Я сплю.

— А-а, тогда спи дальше.

К удивлению Генриха, Либуше и правда закрыла глаза, пытаясь притвориться спящей. «Вот же, детство!» — мысленно возмутился Генрих, — «И кто придумал их, таких девчонок, замуж выдавать?!». Ему приходилось видеть девиц и помоложе, житейской сметке которых мог бы позавидовать любой зрелый пройдоха. Но это были крестьянки, горожанки — девушки из мира, где дети очень рано становились взрослыми. А тут вручили домашнюю балованную девочку, да еще и возмущаются, что взять не поспешил.

То она его боится, то бежит за ним босиком. То она его ревнует в выдуманным любовницам, то не понимает откровенных намеков…

— Спи, принцесса, — Ласково прошептал Генрих, осторожно разбирая пальцами спутавшиеся пряди. Вообще-то, на этот час у него были совсем другие планы. Но если девочка хочет поиграть, он потерпит. Не в первый раз.

Поспать, понятное дело, ни у кого не получилось. Непривычная близость будоражила, заставляя обоих прислушиваться к новым ощущениям. Но если для Либуше сегодняшняя ночь изменила многое, то для Генриха само происходящее было не в новинку. Вот только уснуть со случайной подружкой он себе не позволял уже Творец знает сколько лет. Слишком рискованно, слишком лично, да и вообще — слишком.

Поэтому Генрих просто терпеливо лежал, ожидая, пока жена соберется с мыслями и рискнут взглянуть в лицо новому дню. Было что-то необычное в том, чтобы спать с женщиной именно в этой комнате. Что-то трогательное в необходимости придерживать ее, чтобы не свалилась с узкой кровати. Что-то, очень похожее на то, настоящее, о чем он мечтал.

А Либуше, в свою очередь, пыталась разобраться в себе, оценивая новые ощущения. Лежать на мужчине было не совсем удобно. Даже странно, что ночью она не проснулась, перекатившись на него. Но, Генрих бережно придерживал ее одной рукой, не давая скатиться. И вообще, все было не так и страшно. И еще Либуше казалось, что было в их пышно обставленной брачной ночи, со всеми ее ритуалами и свидетелями, что-то нарочитое, неправильное. А именно сейчас у них все получилось так, как и должно было быть.

Подобные рассуждения дарили надежду на лучшее и заставляли забыть о некотором дискомфорте. Но ровно до тех пор, пока она не шевельнулась, устраиваясь поудобнее. Все еще притворяясь спящей, она попробовала сделать вид, что ничего не заметила. Но сбившееся дыхание выдало ее с головой.

— Не пугайся, — тихо попросил Генрих, стараясь отодвинуться в сторону, но так, чтобы при этом не уронить ненароком жену. Натуру, конечно. не скроешь, но не зверь же он.

— И вовсе я не боюсь, — ответила Либуше, все так же не открывая глаз. — Я…

— Ты спишь. Я помню. — Негромко рассмеялся Генрих. — Вот что, соня, сейчас я тебя аккуратно переложу на кровать, а сам встану. Глаза пока можешь не открывать, а то рискуешь увидеть, кхе-хе, старого ворона без перьев.

Я пойду сварю нам кофе. Больше, к сожалению, мне предложить нечего. А ты пока можешь привести себя в порядок. Потом выходи в кабинет и пойдем добывать себе завтрак. Готова?

Дождавшись ответного кивка, Генрих ловко повернулся на бок, придерживая Либуше так, чтобы она скатилась на кровать как раз между ним и стеной. Потом встал, поправил на жене одеяло и, взяв свои вещи, вышел в кабинет.

— Я ушел. — Предупредил он, специально хлопнув дверью чуть громче, чем надо. Ответа не последовало, но он не сомневался, жена его услышала и все сделает как надо. Как Генрих уже успел убедиться, девочка ему попалась бойкая. Просто, немного растерявшаяся от свалившихся на нее перемен.

Уже одеваясь, он подумал, что свалял дурака. Надо было уходить не в кабинет, а потайным ходом в свои покои. Там можно было бы и без стеснения привести себя в порядок, и приказать камердинеру подать ужин в личную гостиную. Но сейчас ломиться обратно в комнату и мешать Либуше было весьма неделикатно. Пришлось выходить из кабинета в приемную и топать в конец коридора. Туда, где в одной из приемных для особо нужных просителей располагался еще один вход в сеть потайных ходов.

Пока Генрих был занят насущными делами, Либуше позволила себе еще немного полежать. Совсем немного, пока одна мысль, буквально, не подбросила ее на постели. «Там же свита, наверное, уже с ног сбилась!» — неожиданно пришло ей в голову. Конечно, с тех пор, как княжна официально стала женой кронпринца, никто больше не ломился к ней в комнату без позволения. Но если она утром так и не выйдет из спальни… Ох, как бы не поднялся очередной переполох!

Эта мысль заставила княжну подняться и побыстрее скрыться за ширмой. Муж сказал, что не дождется ее в кабинете, но мало ли. В углу для умывания нашлось все необходимое, даже небольшое зеркальце. «Похоже,» — заметила про себя Либуше, — «кое-кто ночует в этом кабинете как бы не чаще, чем в собственной спальне».

Оглядев себя, княжна попыталась немного распутать волосы и заплела их в нетугую косу. Прическа не совсем подходящая, но лучше сейчас все равно не сделать. А вот рубашку, похоже, остается только выбросить. Вчера никто из супругов не додумался ее снять, а сегодня плод многодневного труда белошвейки с головой выдавал свою хозяйку. Вспыхнув от смущения, Либуше поспешила закутаться поверх рубашки в льняное покрывало. До своей комнаты дойти — сойдет, а дальше уж как-нибудь. Главное, выгнать всех их покоев, пока не влезет в новую нижнюю сорочку.

Поплескав в лицо холодной водой из кувшина, Либуше решила не тянуть время. Ей было что сказать Генриху. И, наверное, он тоже не просто так позвал в кабинет, а не предложил проводить до спальни. Судя по слабому свету, пробивающемуся сквозь штору, время было раннее. Что ж, так даже лучше. Поговорят без спешки.

С такими мыслями Либуше решительно толкнула дверь в кабинет. К ее удивлению, мужа там не было. Зато было два огромных стола. Один — письменный, заваленный бумагами. И еще один — похожий на обеденный, но более массивный, который сейчас пустовал. В углу в металлической подставке стояли рулоны карт, в шкафах, наверное, хранились важные документы.

Было жутко интересно посмотреть, с чем же ей муж «изменял» в последние дни, но Либуше не решилась. Слишком недавно стала она принцессой Люнборга. Слишком свеж был в памяти разговор о том, что кто-то из свиты регулярно отчитывается князю. Не хватало еще, чтобы Генрих заподозрил в ней отцовскую шпионку!

— Отлично выглядишь! — Принц, легок на помине, одной рукой открывал дверь своего кабинета, а в другой держал накрытый салфеткой поднос. — А я нам завтрак раздобыл.

— Откуда? — Не на кухню же он ходил, в самом деле?

— В тяжелой схватке отбил у Гуннара, — рассмеялся принц.

На самом деле, ему немного повезло, что брат — такая же ранняя пташка. Не став задавать лишних вопросов, он просто вызвал секретаря и послал того за очередной порцией булочек. Впрочем, Генрих не сомневался, что его выходка не останется незамеченной и братец еще потребует свою порцию новостей.