Чего еще я не знаю об этом человеке?

В ответ на мое прикосновение Доггер медленно повернул голову, взглянул на меня и улыбнулся. Ну, может, это была не улыбка, но в уголках его глаз появились морщинки.

– Спасибо, – сказал он. – Через несколько секунд я буду в порядке.

– Может быть, прогуляемся? – предложила Клэр. – Ко мне домой? Это недалеко, сразу за лестницей. Я приготовлю вкусный чай.

Вздрогнув, она добавила:

– Кроме того, мы же не хотим, чтобы нас застали за поиском улик, не так ли?

Я засомневалась, насколько разумно заставлять Доггера куда-то идти сразу после эпизода, но, в конце концов, разве Клэр не медсестра? Наверняка она привыкла иметь дело с приступами у Доггера и знает, что делать.

Она уже помогала ему подняться с табуретки.

– Прогулка на свежем воздухе пойдет на пользу, – говорила она, глядя на меня, и внезапно мне стало стыдно. – Такой прекрасный день.

Она открыла дверь. Снаружи солнце было уже высоко, как бывает в середине лета. Ночи как и не было.

Мы вышли на крыльцо, и она повернула ключ в замке.

– Как там Хаусман писал о лете[21]?

– «На горе пустынной, летней, где ручьев разбег ленив…». Не помню, как дальше.

– «Громко, дискантом и басом, то земля во все концы катит пушечное мясо – умирать идут бойцы»[22], – закончил Доггер.

– Точно! – сказала Клэр. – У тебя потрясающая память, Артур.

Мы приблизились к ступенькам. Я сняла поперечную балку, и нам не пришлось перебираться через нее, как школьникам.

На несколько секунд мы остановились под ивами, восхищаясь безмолвным лебедем с двумя птенцами, плавающими кругами.

– Эти лебеди принадлежат королю, – сказала Клэр. – Они его личная собственность. По крайней мере, так было раньше. Сейчас они должны принадлежать королеве. Как странно, что триста пятьдесят лет спустя у нас на троне снова королева Елизавета! К этому надо привыкнуть, я полагаю.

Металлический стук за моей спиной заставил обернуться. Сквозь поникшие ветви я увидела лодочный дом и заметила, как кто-то спрыгнул с велосипеда.

– Ш-ш, – прошептала я. – Это констебль Оттер.

– Как мы вовремя, – сказала Клэр.

Дом Клэр обладал всем тем, чего не хватало жилью Орландо. Уютный, аккуратный и светлый. Парочка «крылатых» кресел, обитых жизнерадостным чинцем[23], были повернуты к камину. Доггер осторожно опустился в одно из них, и я заняла другое.

Клэр суетилась, заваривая чай и накрывая на стол в кухне.

– Мило, – заметил Доггер.

Я с радостью увидела, что он пришел в себя. В прошлом мне доводилось сталкиваться с его эпизодами, и я знала, что они могут быть суровыми и легкими, короткими и ужасающе длинными.

По крайней мере, на этот раз у него нет видений.

Пока Клэр наливала чай, видение внезапно случилось у меня. Я вспомнила о «роллс-ройсе», припаркованном в полях позади дома Орландо.

Не успела я промолвить и слово, как на крыльце послышался стук сапог, и кто-то резко постучал в дверь.

Клэр не торопилась впускать его.

– Да, констебль? – спросила она. – Что-то случилось?

Констебль Оттер вытягивал шею, очень стараясь заглянуть ей за спину и рассмотреть нас с Доггером, сидящих у камина.

– Я хотел спросить, мисс, – произнес он, – не видели ли вы кого-нибудь в этих краях за последние двадцать минут?

Я совершенно точно знала, что он заметил «роллс-ройс» в поле и сделал то, что на его месте сделал бы любой хороший полицейский: проверил температуру радиатора. И, принимая во внимание скорость охлаждения и время суток, рассчитал, когда мы приехали.

«Неплохо», – подумала я. Как я уже говорила, юный Оттер вовсе не глуп.

– Только моих гостей, констебль. Мы пьем чай. Желаете присоединиться?

– Нет, благодарю, я на службе, мисс Тетлок, – отказался он.

Констебль Оттер определенно неплох.

– Кого-то в лодочном домике, имею в виду.

– Мы шли мимо, – вмешалась я. – По пути сюда.

«Осторожно, Флавия, – подумала я. – Не перегни палку». В надежде отвлечь внимание констебля от лодочного дома, я пояснила:

– Мы припарковались в полях.

Со всяческими церемониями и рисовкой констебль Оттер извлек свой блокнот и вооружился карандашом.

– Мисс де Люс и мистер Доггер, – повторил он, записывая наши имена.

Кажется, это его удовлетворило.

Он закрыл блокнот и прищурился, рассматривая нас по очереди. Я узнала эти ужимки.

Он что, пытается смутить нас или просто хочет утвердить свой авторитет?

Констебль Оттер отвернулся, собираясь уходить, но внезапно замер и посмотрел мне в глаза.

– Кажется, вы неплохо проводите время, мисс де Люс.

– Мы на каникулах, – ответила я. – Стараемся увидеть как можно больше достопримечательностей, но мы всегда под рукой, если понадобимся вам.

«Под рукой» и «понадобимся» – два мастерских удара. Они подразумевают доступность и желание помочь, но без подхалимажа.

Все-таки мне не стоит излишне демонстрировать свой интеллект этому человеку.

Но он отвернулся и ушел.

Я внезапно поняла, что Доггер за все это время не произнес ни слова. Взглянула на него, беспокоясь, как он себя чувствует.

– Благодарю, мне лучше, – сказал он.

Замечательно! Мы с Доггером настроены друг на друга, как две радиостанции на персональной частоте.

Но я видела, что ему нужно время, чтобы прийти в себя. Надо грамотно воспользоваться представившейся передышкой.

– Должна признаться, я умираю от любопытства, – я обратилась к Клэр, подошедшей к спинке кресла Доггера. Она не подавала виду, но я понимала, что она тоже присматривает за ним. – По поводу трех Граций.