Его главная фишка – простота. Оппенгеймер убежден, что человек лучше усваивают любую информацию, если она представлена максимально просто. Эта простота имеет множество составляющих: использование простых и понятных слов, легкость чтения и беглость произнесения, связанные с использованием удобных фонетических конструкций и часто встречающихся слогов, четкость дикции и удобочитаемость (вот какое мы слово знаем!) рукописного или печатного текста. Все это Оппенгеймер проверяет экспериментально. Например, в упомянутой выше статье описан такой тест. Одной группе студентов предложили некий текст, напечатанный 12-м кеглем привычного всем нам шрифта Times New Roman, а другой – тот же текст, набранный тем же кеглем, но мало того вычурным шрифтом Juice ITC, так еще курсивом. Вычурность понизила оценки понятности текста и интеллекта автора в среднем на полбалла. Вывод: если вы хотите донести до читателя важную информацию, используйте простые, ровные, легко читаемые шрифты, без всяких лишних выступов и засечек. С этой точки зрения шрифт Times, несмотря на его популярность, далек от идеала – в нем есть засечки! Выбирайте Arial или Calibri.

Еще более аккуратно подходите к выбору названия вашей будущей компании. Оппенгеймер провел со студентами такой тест: он предложил им список выдуманных названий компаний и попросил оценить успешность бизнеса этих компаний. Никакой дополнительной информации о компаниях у студентов не было, но почему-то компании с легко произносимыми и понятными названиями неизменно возглавляли список потенциально прибыльных компаний, а компании со сложными названиями балансировали на грани убыточности.

Следуя этой наводке, Оппенгеймер проанализировал показатели 89 случайно выбранных компаний на Нью-Йоркской фондовой бирже. Оказалось, что непрофессиональные инвесторы, не вникающие глубоко в отчеты о деятельности компаний и биржевые слухи, предпочитают вкладывать деньги в акции компаний с легко читаемыми названиями, и при краткосрочных вложениях такой ненаучный подход позволяет им получать вполне разумную прибыль. Такие вот дела! Как говаривал капитан Врунгель: "Как вы яхту назовете, так она и поплывет".

Ложь – краеугольный камень человеческого бытия. Большинство конфликтов в нашей жизни проистекает из того, что кто-то кому-то солгал, родители – детям, дети – родителям, муж – жене, жена – мужу, президент – народу, народ – налоговой инспекции и так далее. Гневная фраза «Ты мне солгал (-а)!» стала в последние годы ключевой в сериалах и романах, сменив мыльную «Как он (-а) страдает!». С другой стороны, каждый большой жизненный успех так или иначе основан на обмане, тогда как положительные, правдивые герои всегда остаются в проигрыше. Так утверждают СМИ, произведения массовой культуры и, увы, наш собственный жизненный опыт.

Лгут все, от невинных младенцев до мировых лидеров, все без исключения. С этим мы в глубине души смирились, единственное, что хочет знать народ, – как распознать ложь, как уличить лжеца. Для этого люди смотрят специальные сериалы типа "Обмани меня" с блистательным Тимом Ротом, штудируют мировые бестселлеры, например "Психология лжи" Пола Экмана и "Язык телодвижений" Аллана Пиза, или посещают тренинги в Международной академии исследования лжи, основанной в 2008 году в Москве и раскинувшей сеть представительств по России и за рубежом.

Все это, конечно, очень интересно и, возможно, полезно, но что говорит фундаментальная наука о самом феномене лжи? Исследований такого рода во всем мире предостаточно, но мы расскажем только об одном, выполненном интернациональной группой в составе Эвелин Дебей, Мартина де Схривера, Гордона Логана, Кристины Сухоцки и Бруно Версхейре, представляющих университеты Бельгии, США, Германии и Нидерландов. Их капитальный, 56-страничный труд "От юного до старого Пиноккио: исследование способности ко лжи в зависимости от возраста"[79] был опубликован в журнале Acta Psychologica в 2015 году.

Исследователи протестировали более тысячи посетителей музея науки NEMO в Амстердаме в возрасте от 6 до 77 лет. В предварительном опросе их попросили чистосердечно признаться, сколько раз они говорили заведомую неправду за последние сутки. Чуть меньше половины настояли на своей кристальной честности, все остальные признались, что да, врали, в среднем по два раза за сутки, один 12-летний мальчик признался, что соврал 315 раз, но организаторы опроса почему-то сочли это число неправдоподобным и исключили лжеца в квадрате из исследовательского пула.

Обычно при проведении подобных опросов, тем более при такой большой выборке, получают кривую распределения, близкую к нормальной, гауссовой. Но в данном случае у кривой распределения был так называемый тяжелый хвост – аномально большое число случаев с сильным отклонением от среднего значения. Более 70 опрошенных из тысячи признались, что врали за последние сутки двадцать и более раз. Действительно, тяжелый случай.

Главный результат – распределение лжецов по возрасту. Меньше всего их среди маленьких детей, которые еще не научились врать (это быстро проходит), и среди пожилых людей, которые на собственном горьком опыте убедились, что врать по мелочам – себе дороже (это называется мудростью). Пик же вранья приходится на подростков и молодых людей в возрасте от 13 до 29 лет.

Но результаты опроса – это, как ни крути, субъективные данные, которые исследователи вынуждены принимать на веру. А как объективно оценить способность человека врать и выявить психические и физиологические механизмы, лежащие в основе этого явления? Для этого психологи и следователи придумали разные тесты, в частности тест Шеффилда[[80] ], вариант которого и был использован в описываемой работе. Все очень просто: тестируемому предлагают перечень из 15–20 элементарных вопросов типа «Вода мокрая?» или «Может ли свинья летать?» с двумя вариантами ответа «да/нет» и просят максимально быстро ответить на них, один раз – правдиво, другой раз – лживо. При этом фиксируют количество допущенных ошибок, время, затраченное на ответ, а в особо изощренных экспериментах еще и активность коры головного мозга.

И вот что получилось. Во всех возрастных группах время, затрачиваемое на лживый ответ, значимо превышает время правдивого ответа, но у молодых людей ложь слетает с языка быстрее, чем у детей и пожилых людей. При лживом ответе задействуются дополнительные участки коры головного мозга. Это указывает на то, что первым на ум приходит всегда правильный вариант ответа (или тот, который человек считает правильным), затем нашему сознанию надо трансформировать его в неправильный, ложный, а это требует усилий и времени.

Человеку свойственно ошибаться, даже при ответах на элементарные вопросы. В конце концов можно просто перепутать клавиши, тем более при дефиците времени. Но вот что интересно: при правдивых ответах тестируемые ошибались реже, чем при лживых. Вероятно, это проистекает из легкого когнитивного диссонанса, когда, с одной стороны, надо сконструировать неправильный ответ, а с другой – нажать правильную клавишу. Лучше всего с этой задачей справляются опять же молодые люди – они врут более профессионально. А дети и старики, пытаясь солгать, раз за разом ошибаются, выдавая себя с головой.