В центре хижины у огня сидел на корточках брат ее мужа, Амиэль. Арианна не без злорадства отметила, что вечно привередливый и брезгливый Амиэль выглядит неопрятным и забрызган грязью. Сквозь грязь можно было разглядеть, что на нем одежда, более подходящая для появления при дворе, нежели для путешествия. Арианна мысленно подивилась его глупости: неужели он думал, что может просто так приехать в чужую страну и, не запачкавшись и не пролив ни капли крови, сторговаться и получить двух мальчиков, которых хочет убить? Неудивительно, что остальные мужчины бросали на него взгляды, полные презрения, – когда думали, что он их не видит. У Арианны не осталось сомнений, что Амиэль действительно глуп, и не только в том, что касается выбора одежды. Ему нужно было всего лишь набраться немного терпения и подождать – и он бы получил все, чего так жаждал, не запятнав свои руки невинной кровью. Родители Клода были возмущены тем, что их сын и наследник женился на простолюдинке, и они не желали, чтобы мальчики, рожденные в этом браке, могли на что-то претендовать. С помощью некоторого количества денег и лжи можно было сделать так, будто этого, не устраивающего их брака никогда и не было. Это был всего лишь вопрос времени. Но Амиэль хотел получить все прямо сейчас, да так отчаянно, что невольно напрашивался вопрос: не задолжал ли он кому-нибудь? Арианна подозревала, что ненависть Амиэля к мальчикам отчасти объяснялась тем, что они были детьми Клода. Между братьями никогда не было любви, но Арианне и в голову не приходило, что Амиэль настолько ненавидел брата, что готов был его убить.

Внезапно Арианну осенило, она поняла все. Это так поразило ее, что она еле сдержала удивленное восклицание и чуть было не открыла глаза полностью. Раньше она несколько раз об этом подумывала, но сейчас у нее не осталось сомнений. Амиэль либо что-то должен Дево, либо очень хочет получить нечто, что Дево могут ему дать. И он стал их пешкой, хотя, вероятно, он слишком самоуверен и глуп, чтобы это осознать. Только этим можно было объяснить, почему он так спешил убить двух маленьких мальчиков, которых скоро – в этом можно не сомневаться – лишат наследства, хотя это и несправедливо. Хлопотами его родителей и за их деньги брак Клода будет объявлен недействительным, и мальчики официально станут бастардами.

Он не только предатель – предал своих кровных родственников, – но и безнадежный слепой дурак. Если Амиэль всерьез рассчитывает прожить долго после того, как Дево получат от него то, что им нужно, или дадут ему то, чего он домогается, значит, забыл долгую и кровавую историю вероломства Дево. Каждому Люсетту известно, что, хотя король заставил эти две семьи заключить перемирие, Дево не прекратили после этого свои козни, на которые они большие мастера, а просто стали действовать более скрытно. По-видимому, Амиэль в своем безграничном самомнении решил, что сможет перехитрить своих опасных союзников. Арианна почти пожалела бы Амиэля, если бы не знала, что он хочет убить Мишеля и Аделара. Но она это знала, и поэтому не могла почувствовать к нему даже самой легкой жалости.

– Кажется, она очнулась, – сказал один из людей Дево.

Чем же она себя выдала? Арианна мысленно выругалась. Она старалась дышать ровно и медленно, глаза приоткрыла совсем чуть-чуть и была уверена, что ни одна часть ее тела не шелохнулась. Никто не должен был заметить ни малейших признаков того, что она пришла в себя. Она молча ждала, стараясь не напрягаться от страха, – тогда бы остальные точно увидели, что этот человек неправ.

– Нет, сэр Антон, – раздраженно возразил Амиэль, его гнусавый голос было легко узнать. – Она еще без сознания.

– Вы в этом уверены?

– Она даже не застонала, не так ли? А после того удара у нее должна болеть голова.

В голосе Амиэля послышались довольные нотки. Как же Арианне хотелось врезать ему хорошей дубиной! В ее голове пульсировала такая сильная боль, что она с трудом сдерживала инстинктивное желание потереть лоб. Ей помогало сдержаться только сознание, что это все равно не поможет облегчить боль. Сейчас важны были не ее раны, а планы врагов. Если она будет знать, что они замышляют, возможно, это поможет ей от них сбежать. Или она сможет предупредить остальных, когда ее спасут. А ее обязательно спасут, твердо сказала себе Арианна. В это она верила больше, чем в собственные шансы сбежать, особенно если учесть, что бежать ей пришлось бы не на лошади, а на своих двоих. Но и это не остановило бы Арианну, и она все равно попытается сбежать, если представится возможность. Арианна знала, что не обладает способностью Брайана незаметно проскальзывать в темноте или хотя бы искусно прятаться в тени деревьев, но она не раз наблюдала, как он это делает, и надеялась, что все-таки кое-чему научилась. Возможно, этого будет достаточно, чтобы по крайней мере скрываться, пока Амиэль и его люди будут ее искать.

– Ну, я думаю, что она очнулась или почти очнулась, – сказал сэр Антон.

– Пни ее ногой, если она в сознании, это заставит ее перестать ломать комедию.

– Я не ударю женщину, особенно женщину, которая лежит на земле без сознания.

– Надо же, какое у тебя чувствительное сердце, благородный рыцарь. Интересно, чем Дево удерживает тебя при себе? Не может быть, чтобы ты хорошо с ним ладил, слишком ты озабочен тем, что хорошо и правильно. Но в этот раз можешь не трудиться, мне такие сантименты чужды.

Арианна не успела достаточно быстро откатиться, чтобы совсем уклониться от ноги Амиэля. Удар его сапога пришелся на ее поясницу и оказался настолько силен, что она сдавленно ахнула от боли. Она все еще тяжело дышала, когда Амиэль грубо схватил ее за руку и рванул, вынуждая встать на ноги. Боль от удара по голове отозвалась во всем теле, ее затошнило. Сначала Арианна инстинктивно пыталась побороть тошноту, но потом в поле ее зрения попали сапоги Амиэля. Она со стоном наклонилась над ними, и содержимое ее желудка опорожнилось прямо на них. Амиэль завизжал от отвращения и злости, это подарило Арианне короткий миг триумфа, но он быстро окончился: Амиэль ударил ее кулаком в челюсть. Силой удара ее отбросило от Амиэля и его испачканных сапог, она упала на спину и растянулась на твердом земляном полу хижины. Теперь Арианна ругала себя за то, что спровоцировала этого человека. Если он еще несколько раз так ее ударит, то даже когда представится шанс сбежать, она будет не в состоянии им воспользоваться. Сейчас ей было так больно, что она удивлялась, что не потеряла сознание. Ей было бы легче, лишись она чувств. Обморок пришелся бы сейчас очень кстати, он позволил бы ей не чувствовать боль, но ее тело не подчинялось этому желанию. Раз уж не удалось упасть в обморок, Арианна попыталась сесть.

Чуть в стороне от Амиэля и его лакеев стоял один высокий худощавый мужчина. Он наблюдал за происходящим, хмурясь. Арианна была уверена, что это и есть сэр Антон, человек, которого возмутило предложение пнуть ногой лежащую в обмороке женщину. У нее мелькнула мысль, не получится ли сделать его своим союзником, но голова болела так сильно, что даже просто мыслить связно, и то было тяжело. А для того, чтобы убедить человека выступить против тех, с кем он до этого был заодно, и уж тем более уговорить кого-то предать Дево, придется напрячь все свои умственные способности. К тому же Арианна сомневалась, что, пока она пленница Амиэля, у нее вообще будет время задуматься. Если Клод действовал исподтишка, то Амиэль был открыто жестоким.