ярко-голубой куртке с эмблемой сборной по плаванию роузвудской школы. Неужели Эмили?

– Я сейчас, – сказала она отцу, который повернулся, чтобы поговорить с мужчиной в черном костюме. Ханна выбежала из атриума прямо на мороз. Растрепанные рыжеватые волосы Эмили падали на лицо, а белки ясных зеленых глаз выглядели покрасневшими. – Мне нужно поговорить с тобой, – сказала Эмили, увидев Ханну. – А ты все время сбрасываешь мои звонки, так что у меня не было другого выхода, кроме как прийти сюда.

– Как ты узнала, что я здесь? – строго спросила Ханна, уперев руки в боки.

Эмили закатила глаза.

– Ты раструбила об этом на весь Facebook. Зная, что «Э» свободно расхаживает где-то рядом, логичнее было бы помалкивать о своем местонахождении. Или ты по-прежнему не веришь в его существование?

Ханна отвернулась.

– Я не знаю, что думать.

– Значит, ты тоже получаешь записки?

Пожилая пара проследовала мимо них, заходя в двери атриума. Стоя в центре зала, отец Ханны пожимал гостям руки, кого-то похлопывал по спине. Пожалуй, в таком публичном месте не стоило обсуждать «Э». Ханна отвела Эмили в сторонку и понизила голос.

– Я уже говорила тебе, что получаю сообщения.

– Кто-то знает, Ханна. – Голос Эмили треснул. – «Э» прислал мне фотографию, где я… вместе с ней.

– Что ты имеешь в виду?

Эмили вытащила фотографию и сунула ее в лицо Ханне. Только слепой мог не распознать Ямайку.

– Чьих это рук дело? Кто знает?

– Это она, Ханна. Табита. Эли.

– Но это невозможно! – крикнула Ханна. – Мы…

Эмили перебила ее.

– Все послания, которые я до сих пор получала, звучат так, будто их написала Эли. В одном из них она даже назвала меня Киллером.

Ханна посмотрела вдаль. В текстах записок, которые получала она, тоже звучали интонации Эли.

– Этого не может быть.

– Еще как может, – настаивала Эмили, начиная злиться. – И ты это знаешь. Подумай о том, что произошло. Что мы сделали. Что мы видели – или чего не увидели.

Ханна открыла было рот, но промолчала. Если она позволит себе говорить или думать о Ямайке, ужасный голос Табиты снова оживет у нее в голове.

Но было уже слишком поздно. Видения вторглись в ее сознание подобно нашествию муравьев во время пикника. В ту зловещую ночь, после того как Табита намекнула, что знает о прошлом Ханны, толстой и уродливой лузерши, Спенсер и Эмили подбежали к ней, взволнованные не на шутку.

– Нам нужно поговорить, – сказала Спенсер. – Помнишь ту девушку, которую Эмили увидела на лестнице? С ней что-то не так.

– Я знаю, – сказала Ханна.

Они разыскали Арию, одиноко сидевшую в баре. Она сказала, что тоже успела пообщаться с Табитой, но все еще не верила, что это Эли.

– Должно быть, простое совпадение, – сказала она.

– Никакое не совпадение. – Эмили стояла на своем.

Они втроем притащили Арию в номер, который она делила с Эмили, и заперли дверь на все замки. Затем они по очереди рассказали о своих встречах и разговорах с Табитой. С каждой историей сердце Ханны билось все сильнее.

Ария нахмурилась, по-прежнему настроенная скептически.

– Наверняка существует логическое объяснение. Как она может знать то, что известно только Эли, и говорить языком Эли?

– Потому что она и есть Эли, – настаивала Эмили. – Она вернулась. Просто… другой. Вы же видели шрамы.

Ария захлопала ресницами.

– То есть, ты хочешь сказать, что она не погибла во время пожара?

– Наверное, нет. – Эмили закрыла глаза, и ее снова накрыло чувство вины. Она сглотнула его вместе с комом, застрявшим в горле. – Думаю, ей удалось выбраться из дома.

В комнате воцарилось молчание. На верхних этажах что-то грохнуло, как будто мальчишки сошлись в рукопашной. Ария откашлялась.

– А как же ее семья? Кто ее содержит? Как она сюда попала?

– Может быть, они не знают, что она жива, – прошептала Эмили. – Может, она бродяжничает.

– Но, если это Эли, получается, что она перенесла сложную реконструктивную операцию, – резонно заметила Ария. – Ты сама так сказала, Эм. Неужели ты думаешь, что она прошла через все это самостоятельно? И откуда у нее столько денег?

– Мы же говорим об Эли. – Ханна крепко обняла подушку. – А она способна на многое.

Незаданные вопросы витали в воздухе. Что, если Эли намеренно последовала за ними на Ямайку? Что, если она планировала довести до конца начатое в Поконо? Что им делать?

Приглушенный царапающий звук заставил их вздрогнуть. На ковре у самого порога лежал листок почтовой бумаги с логотипом отеля. Похоже, его только что подсунули под дверь.

Спенсер вскочила и подняла листок. Девушки встали кружком и вместе прочитали текст. Привет, девчонки! Встретимся у «вороньего гнезда» через десять минут. Я хочу вам кое-что показать. Табита.

Мимо со свистом пролетел поезд «Амтрак»

30-го маршрута, возвращая Ханну в действительность. Она ущипнула себя за переносицу и посмотрела на Эмили. – Ты думаешь, Вилден нам поверит?

– Я слышала, он больше не служит в полиции. – Эмили потирала плечи, дрожа от холода. – И ты можешь себе представить его лицо, когда мы скажем ему, что нас достает мертвая девушка? Да и в любом случае, если мы проболтаемся кому-нибудь, «Э» расскажет, что мы сделали. Мы не можем этого допустить, Ханна. Не можем.

– Знаю, – тихо произнесла Ханна, чувствуя, как гулко бьется сердце.

Дверь атриума распахнулась, выплескивая шумный гомон вечеринки. Джереми вышел на улицу, отыскал глазами Ханну и бросился к ней. Его лицо исказилось в гримасе.

– Что ты здесь делаешь? А это кто? – Он с подозрением покосился на Эмили, словно учуял в ней шпиона.

– Подруга, – огрызнулась Ханна.

– Подруга, которая написала это? – Джереми помахал своим iPad перед лицом Ханны. На экране отобразилось электронное сообщение. Совсем недавно Ханна вляпалась в кучу самых разных неприятностей! Лучше спросите ее об этом сами, прежде чем это сделают журналисты. Обратным адресом отправителя оказался бессмысленный набор букв и цифр.

– О боже, – прошептала Эмили, читая письмо через плечо Ханны.

Джереми пристально смотрел на нее.

– Ты знаешь, о чем речь?

– Нет, – в один голос пролепетали Эмили и Ханна. Что было правдой, по крайней мере, для Ханны. Она не знала, о какой неприятности сообщает аноним: о том, что случилось на Ямайке, или о промашке с Патриком.

Джереми пыхтел от злости, раздувая ноздри. Он убрал iPad обратно в борсетку. В открывшейся сумке Ханна успела разглядеть пачку Marlboro Lights и серый мешочек с наличностью для нужд кампании.

– Давай-ка без дураков, Ханна. Ты ничего не хочешь мне сказать?

– Я же сказала, нет, – быстро ответила Ханна.

– Ты уверена? Лучше, если я узнаю об этом раньше остальных.

– В последний раз повторяю: нет.