– Бо, послушай…

– Я не собираюсь тебя слушать. Наслушалась уже. Кирилл так и сказал, что ты будешь против… Что попытаешься отговорить меня.

– Кирилл сказал, – усмехается Кот, и его лицо ожесточается. – Ну слушай его дальше.

– И послушаю…

– Ладно, – бросает Кот, разворачиваясь.

– Ладно… – шиплю ему вслед.

Возвращаюсь в комнату, в душе раздрай. Хочется схватить подушку и отмолотить ее как следует. Даже не знаю, на кого злюсь больше: на тупого Кота или же на себя. Хватаю Эдуарда Потапыча и сажусь с ним в обнимку на кровать. Порываюсь позвонить Теме, но не делаю этого. Пора уже взрослеть. Пора самой решать проблемы, а не бежать за советом каждый раз, когда начинается землетрясение.

Заваливаюсь с мишкой на подушку и закрываю глаза. Возвращаюсь на десять минут назад и делаю то, чем не занималась уже очень давно. Представляю, как все могло быть, если бы мир вдруг стал сказкой или любовным романом.

Ладони Кота на моих щеках. Его тихий шепот: «Лисенок, я люблю тебя. Я никому тебя не отдам. Я хочу, чтобы ты была моей девушкой, а не просто подругой». А после он целует меня. Скромно, нежно, медленно. И вот они бабочки в животе и гусенички по рукам и ногам. Вкус кукурузных палочек, теплые и приятные губы, никакого языка. Хотя… Если это будет Богдан, возможно, мне даже понравится. Крепкие объятия. Стук сердец в унисон.

О-о-о-о нет. Нет! Только не это. Круг замкнулся. Я снова вернулась туда, откуда начала.

Богдан не приходит в школу на следующий день. Сначала принимаю эту новость с облегчением, но уже на втором уроке начинаю волноваться. Судя по переписке с Кириллом, который сегодня решил посетить колледж, они не вместе, а значит, не прогуливают. И где тогда Кот?

Богдана: «Привет. Ульянушка ядом брызжет из-за твоих прогулов. Где ты?».

Кот не отвечает, хоть и в сети. Обиделся? Да ладно? Он обиделся? Он?! Хочу стукнуть телефон о парту, но от позорной смерти его спасает новое сообщение.

Кот: «Привет. Прости, что сразу не ответил, задремал под музыку. Я дома. Заболел. Ульянушке должна была мама позвонить».

Становится стыдно за маленькую ложь. Я просто искала повод, чтобы написать, и так прокололась.

Богдана: «Что случилось? Как себя чувствуешь?»

Кот: «Хочешь узнать, как скоро я помру и оставлю тебя в покое?»

Богдана: «Ну да… Я ведь собиралась киллера нанять, а так удастся сэкономить пару тысяч долларов»

Богдана: «Кот, ты дурак? Я вообще-то переживаю за тебя *смайлик, закатывающий глаза*»

Кот: «Я думал, ты на меня злишься и снова будешь игнорировать»

Богдана: «План был именно такой, но что-то пошло не так… Ты вечно все портишь *смайлик-улыбочка*»

Кот: «В этом я спец *смайлик в темных очках*»

Богдана: «Человек-косяк. Как ты умудрился заболеть?»

Кот: «Зима меня любит. Температура тридцать девять, а в горле размножаются ежи».

Богдана: «Сто раз говорила, застегивай куртку!!! Давай я забегу к тебе после школы, сделаю шоколадного молока?»

Кот: «Это ты его литрами пьешь, когда болеешь *смайлик с хитрой улыбочкой*»

Богдана: «Ты мне его литрами готовишь *смеющийся до слез смайлик*»

Кот: «Спасибо за заботу, Лисенок, но лучше не надо. Заразишься еще. Я пару дней поваляюсь, и все пройдет»

Богдана: «Даю тебе два дня. Потом накуплю горчичников и приду тебя лечить»

Кот: «Нет! Только не это! Завтра буду здоров как бык *смеющийся до слез смайлик*»

Кот: «Бо, прости меня за вчерашнее. Я был не прав. Мир?»

Улыбаюсь, глядя на экран. Набираю ответ, но меня перебивает еще одно сообщение.

Кирилл Синьков: «Привет, Богдана. Знаю, что сейчас только начало недели, но… Какие у тебя планы на выходные? У меня день рождения, и я очень хочу, чтобы ты пришла. Очень… *смайлик-ангелочек*»

Я никогда не обманывала родителей, не считая детских шалостей, но все бывает в первый раз. На душе неспокойно, несколько раз собираюсь поговорить с мамой, но мне так сильно хочется попасть на день рождения к Киру, что решаю придерживаться первоначального плана и прибегнуть к маленькой хитрости. Ну как маленькой… Скорее жирной такой обманке. Успокаиваю себя тем, что не собираюсь делать ничего запрещенного, просто погуляю чуть подольше.

– Повеселитесь там с Марусей, – говорит мама, провожая меня у двери. – Девичник – это так здорово. Помню свои посиделки с подружками. Гадания на картах, обсуждение мальчиков. Эх, где моя молодость?

Из спальни доносится громкий крик Ангелочка. Она не плачет, скорее визжит, заявляя, что проснулась.

– Вот она, – киваю в сторону спальни.

– Ладно. Беги. Я буду звонить тебе, держи телефон рядом.

– Конечно, – улыбаюсь, натягивая шапку.

Мама коротко обнимает меня, и ее пост занимает папа, вышедший из гостиной. Вижу его обиду в глубоких морщинах на лбу и колкости взгляда. Он был против ночевки у Маруси, кричал, что у меня есть свой дом и нечего шататься по чужим, но в этот раз на моей стороне была мама. Против лома нет приема. А против этого лома не поможет даже танк.

– Уже уходишь?

– Ага…

– Лисенок, может, ты все-таки вернешься домой? Погости у подружки сколько хочешь, а когда наболтаетесь, позвони, и я тебя заберу.

– Пап… Мы же договорились.

– Это вы с мамой договорились, а меня поставили перед фактом.

Нервно дергаю подбородком. Я не выдержу еще одно заседание суда, где судья не слушает, а стучит молотком и кричит: «Не положено!»

– Все. Я пошла. Если что, звоните, – бросаю напоследок и выхожу из квартиры, пока еще не слишком поздно.

Маруськина спальня похожа на магазин игрушек после разорвавшейся бомбы. Здесь есть все: куклы, плюшевые мишки, маленькие фигурки «Лего», даже коллекция машинок.

– Я точно могу пойти? – спрашивает подруга в десятый раз, раскладывая перед собой на кровати цветные блески для губ.

– Точно! – смеюсь я.

– А Богдан будет?

– Не знаю… – отвечаю, и отметка настроения стремительно падает вниз.

– Он еще болеет?

– Ему уже лучше.

– Вы общались сегодня?

– Да. Утром. Снова поцапались. В очередной раз пытался отговорить меня идти к Киру.