была не тем человеком, что имел привычку перекладывать ответственность за происходящее в своей жизни на других. В противном случае она бы никогда не заняла свой пост. И несмотря на большое желание обвинить всех вокруг, в том числе и маленького Обломова, женщина чётко понимала, что он-то как раз таки лишь обнажил гнойник. Раковую опухоль на теле учебного заведения, которая только разрасталась, в прямом смысле этого слова отравляя всё вокруг.

Случившееся нанесло колоссальный урон чести и репутации ей самой, её школе и её роду. Если после такого провала удастся остаться с головой на плечах, значит в пору будет ставить свечку и скромно отмечать ещё один день рождения.

Тем не менее, что бы там не уготовила ей судьба, Виктория решила с честью принять этот удар и сжав зубы отчаянно выбрасывала из головы любые мысли о том, как попытаться себя выгородить или тем более трусливо сбежать.

— Алло.

— Слушаю, Ваше Сиятельство. — собравшись с духом, аккуратным и учтивым тоном произнесла Виктория.

— У себя?

— Да, Ваше Си…

Звонок оборвался, а через полминуты в приёмной послышалось движение. Поднявшись из-за стола, директор школы оглядела свой кабинет будто в последний раз и медленно вышла на середину помещения.

Неспешно вошедший в кабинет граф Белорецкий, бросил беглый взгляд на окружающую обстановку и остановился на стоявшей посередине комнаты, слегка растрёпанной женщине.

— Вика! Мать твою… я очень уважаю, иначе бы сказал сейчас совсем по-другому! — недовольно пробасил граф. — Что у тебя здесь творится?

— Ваше Сиятельство… я…

— Тебе же русским языком сказали — приглядывать за пацаном! Черт с ними с этими детскими разборками… но два покушения за вечер! — гневно отчитал Белорецкий стоявшую перед ним женщину, а затем огляделся вокруг и присел на диван.

— Аристарх Дмитриевич перехватил сигнал, который…

— И какой ещё к чёртовой матери счёт Обломову?! — вновь бесцеремонно перебил он её — О чём ты думала вообще?

На этих словах директор опешила и слегка зависла, абсолютно не понимая как реагировать на слегка неожиданные в сложившейся ситуации предъявы. Она-то думала, что граф её будет в первую очередь распекать за катастрофический провал связанный с питанием на объекте… Впрочем, до этого тоже однозначно дойдёт.

— Мальчишку следовало немножко остепенить. Дать понять, что нужно более сдержанно использовать свою силу… он же так пол школы может разнести, если будет оставаться безнаказанным! Тем более, сто тысяч — наказание чисто символическое, по сравнению с остальными он и вовсе отде…

— Ты что несёшь? Реально думаешь, что для круглого сироты сумма в сто тысяч является чисто символической?

— А влепить по пять сотен остальным детям, значит для вас нормально!? — неожиданно для себя воскликнула Виктория.

— А он и не «остальные»! — процедил граф, уперевшись взглядом в стоявшую напротив женщину. — И тебя об этом предупреждали!

Не выдержав напора собеседника, Виктория Павловна опустила глаза в пол.

— А ещё меня предупреждали, что его в задницу целовать не стоит, а вместо этого справедливо воспитывать. — умерив свой тон, спокойным голосом ответила директор школы. — Что мне было ещё делать?

— Мне тебя работе учить? — удивленно вскинул брови Сергей Белорецкий. — Хорошо. Отправить бригаду рабочих делать ремонт в том подвале, а его к ним в помощники! Всё лучше, чем дискредитировать наше имя в его глазах из-за какой-то сотни тысяч. — под конец сплюнул он.

Поджав губу, женщина мудро отказалась от дальнейших споров на эту тему. Но в голове у неё крутилась пара ласковых… Подумаешь тоже, «дискредитироваться» они не хотят перед этим мелким говнюком!

— Если это так принципиально важно, то я могла бы самолично сообщить Обломову, что школа не имеет к нему каких-либо финансовых претензий.

Откровенно говоря, женщина хотела уже закончить этот пустой разговор и перейти к более серьёзной теме. Потому как томительное ожидание перед казнью, было зачастую много хуже, чем сама казнь.

— Поздно, Вика. Он уже заплатил нам эту несчастную сотню тысяч. Демонстративно. — покривился в лице граф. — И подбросил клан ещё на как минимум два десятка миллионов. — проворчал он себе под нос уже тише.

— Это как…? — неподдельно удивилась директор.

— Сами не знаем. — слегка раздраженно махнул рукой Сергей. — Теперь к столовой. — на этих словах он цепко оглядел собеседницу и после небольшой паузы продолжил. — Как обычно на такую халатность реагирует Его Светлость, ты знаешь. Твоё счастье, что оба предателя были пойманы и ему есть с кого спускать шкуру. — Белорецкий отвел взгляд в сторону окна и немного тише добавил. — Я не верю, что ты в этом замешана и если оно так и окажется, то я постараюсь сделать так, что ты отделаешься только должностью. Собственно, кабинет освободить придётся уже сегодня.

— Благодарю. — не сдержав эмоций, Виктория покраснела, а на глазах предательски выступили слёзы. — Куда меня переведут?

— Займёшь место Лидии Васильевны.

Не веря своим ушам, бывшая директор этой школы, беззвучно хлопая губами подняла глаза на графа и удивлённо вскинула брови, пытаясь понять в чём подвох.

— А в этот кабинет уже кого-то назначили? — осторожно поинтересовалась Виктория.

— О, да. — сочувственно вздохнув, ответил Сергей Константинович. — Тимофей Степанович уже едет.

— Лучше сразу меня убейте… — рухнула на стоявший рядом стул женщина, приложив руки к вискам.

— Это было бы слишком легко. — шутливо бросил Белорецкий и направился в сторону выхода. — Приведи себя в порядок.

Но Виктория с большим запозданием переварила услышанное. Одновременно с этим до неё дошло, что она даже не удосужилась подняться со стула и попрощаться с графом. Он-то, конечно, ей это простит или даже может и не заметить, но сама она была воспитана совсем иначе, чтобы позволять себе подобное бескультурье.

— Ну почему именно он!? — подняв руки к потолку воскликнула она и от бессилия топнула ногой.

Старый, чёрствый, с крайне противным характером, до ужаса вредный и просто невыносимый… Виктория могла бы ещё целых десять минут прокручивать в голове всё, что она думает об этом человеке, ни разу не повторяясь в уничижительных эпитетах и при этом, на её взгляд, ни разу не соврав.

* * *

— И что нам со всем этим делать? — ментально спросил я у демоницы, выслушав её доклад.

— Можно сжечь, можно спрятать. — безэмоционально ответила Кали.

— Сжечь, оно всегда успеется. Прячь. В старом доме есть подвал. Там и оставь. — подумав, добавил я.

К этому моменту Кали не только вытащила сумку у Лидии Васильевны, но и обчистила квартиры двух предателей рангом по меньше. Та сама повариха, с которой и началось наше расследование, а также завербованный внешними врагами Протасевич, также успели скопить немалые суммы наличностей, которые им приходилось держать у себя дома