к другим слоям Алекс, которые еще не видел. Но не могу.

Это было обречено с самого начала, а я только все усугубил. Мой желудок скручивается в узел, затягиваясь все туже и туже, постепенно причиняя боль.

Я прочищаю горло и заставляю себя говорить спокойным голосом.

— Что ж, это большое облегчение.

Ее ладонь лежит на центре моей груди, и ее тепло, кажется, проникает сквозь мою кожу. Как простое прикосновение может успокоить меня, умиротворить — это само по себе загадка.

— Поскольку я не знал, что это твой первый раз, то не подумал спросить, хочешь ли ты что-нибудь попробовать.

Вот дерьмо. Откуда, черт возьми, это взялось? Я просто копаю эту чертову яму еще глубже. «Заткнись нахрен, мудак».

— Хм… — Ее ответ вибрирует на моей коже. — Я так и не попробовала оральный секс.

Все мое тело содрогается. И, конечно, мой член начинает возбуждаться.

Конечно.

Алекс поднимает голову от моей груди и смотрит на меня голубыми глазами, которые, я знаю, будут преследовать меня вечно. Эти губы слегка изгибаются в тайной улыбке.

— Я заметила, что, возможно, ты согласен с этой идеей. — Она наклоняет голову в направлении моего члена.

Я прищуриваю глаза.

— Ты опасна.

«Черт возьми, Алекс. Почему мы не могли встретиться при других обстоятельствах?»

Она склоняет голову набок, и ее длинные волосы колышутся, сползая с плеча и рассыпаясь по моей груди.

— Правда?

Когда я не отвечаю сразу, что-то меняется в ее чертах, и улыбка тускнеет.

— Или… я могу просто вернуться в свою комнату.

Я не думаю. Не размышляю о последствиях. Просто реагирую, проводя костяшками пальцев по ее щеке, наблюдая, как напряжение заметно спадает.

— Тебе нельзя возвращаться в свою комнату. — Мой голос твердый, но он звучит хрипло даже для моих ушей.

— Мне нельзя? — Ее голос едва превышает шепот.

— Нет.

Заправив ее волосы за ухо, я провожу пальцами по ее обнаженному плечу. Ее пробирает дрожь, соски затвердевают, и я провожу подушечкой большого пальца по одному из них. Ее грудь поднимается и опускается, глаза затуманиваются от вожделения.

Тянусь к прикроватной тумбочке и беру несколько салфеток, прежде чем развести ее бедра в стороны. На ее щеках появляется румянец, но она позволяет мне вытереть ее, прежде чем я очищаю свой член.

Как только это сделано, притягиваю ее ближе, чтобы поцеловать. Это чертовски глупо, потому что я не только никогда не любил целоваться, но и затягивать с этим дальше — чертова ошибка. Я знаю это, но все равно не обрываю.

Оказывается, Алекс без фамилии имеет надо мной какую-то власть. И это не только потому, что у нее самая уютная киска, которую я когда-либо пробовал.

Когда я разрываю поцелуй, ее глаза прикрыты, и это вызывает во мне чувство собственнического удовлетворения.

— Хочешь попробовать оральный секс? — прошептал я ей в губы. — Я могу это устроить.

— Хорошо.

В ее глазах вспыхивает возбуждение. Ее быстрый, нетерпеливый ответ действует как спичка на сухой огонь, зажигая каждое мое нервное окончание. Господи, мой член уже пульсирует, готовый, черт возьми, к еще одному раунду с моей женщиной.

Блядь. Не с моей женщиной.

— Подползи сюда и подставь свою сладкую киску к моим губам, но лицом к моим ногам. Таким образом, мы оба сможем попробовать оральный секс одновременно.

Ее голубые глаза расширились, дыхание резко вырывается из ее приоткрытых губ, как будто я шокировал ее. Затем она поднимается на колени, чтобы облокотиться на меня и приподняться на кровати.

Когда ее киска оказывается над моим лицом, я провожу руками по ее бедрам, наслаждаясь дрожью, которая пробегает по ней. Скользя ладонями по ее худой, мускулистой попке, призываю ее опуститься ниже.

Как только эти смачные губы касаются моего рта, я начинаю пожирать ее. Она так притягательно сладка, а тихие звуки, которые она издает, сводят меня с ума, пока я трахаю ее своим языком.

— Лиам.

Проклятье. От того, как задыхаясь Алекс произносит мое имя, мой член уже течет. Одной рукой я тянусь вниз и крепко сжимаю свой член, желая, чтобы он успокоился. Она просто чертовски хороша на вкус.

Широко раскрыв рот, я ввожу язык как можно глубже. Ее внутренние мышцы сжимаются вокруг него, и это заставляет мой член течь сильнее. Святое блядство. Это последняя полубессвязная мысль, которая приходит мне в голову, прежде чем ее рот обхватывает мой член, глубоко вбирая его.

Горячая. Влажная. Тугая. Так чертовски хорошо. Господи. Такими темпами я кончу слишком рано.

Я хватаю ее за бедра и сильнее притягиваю ее киску к своему рту, чертовски желая заставить ее кончить на мой язык. Ее дыхание становится рваным, но Алекс не перестает скользить ртом вверх и вниз по моему члену, проводя языком по щели и создавая всасывание вокруг головки.

Непреодолимая потребность заставить ее потерять контроль заставляет меня безумно ласкать ее киску. Ее ноги напрягаются вокруг моей головы, и я знаю, что она все ближе. Затем просовываю свой язык как можно глубже, проникая в нее и выходя из нее. Когда я притягиваю ее еще ближе, она переходит грань.

Ее стоны вибрируют по моему стволу, она прижимается своей киской к моему рту, ее внутренние мышцы сокращаются. Она покрывает мой язык своей сладкой влагой, и я, черт возьми, не могу насытиться.

Алекс почти не сбивается с ритма, потому что секундой позже скользит своим ртом вверх и вниз по моему стволу в ритме, от которого у меня сжимаются яйца и сводит пальцы на ногах.

Когда она просовывает руку мне между ног и проводит пальцами, легкое, как перышко, прикосновение к чувствительной коже заводит меня.

— Блядь, блядь, блядь!

Я кончаю так сильно, что вижу звезды. Изливаясь в ее горячий, влажный рот, смотрю, как она высасывает меня досуха.

Облизав напоследок мою чувствительную головку, Алекс соскальзывает с меня и ложится на спину.

Груди вздымаются от затрудненного дыхания, мы молчим в течение долгого момента, и у меня нет других мыслей, кроме одной.

Я в полной жопе.

Глава 42

АЛЕКСАНДРА

Я чувствую себя разбитой, но самым восхитительным образом из всех возможных.

Не знаю точно, сколько времени пролежала напротив Лиама, положив голову в изножье кровати и закрыв глаза. Должно быть, я ненадолго задремала, пока он проводил ладонью успокаивающую дорожку от моего колена до икры.

Когда просыпаюсь достаточно, чтобы повернуть голову и посмотреть на него, я обнаруживаю, что он наблюдает за мной томным взглядом.

— Ну…

Один уголок его