— Да, я установил его личность по документам. Кстати, раз уж мы заговорили об этом, вы ведь были с ним знакомы, так? — Он кивнул в сторону открытой дверце со стороны пассажирского сиденья, и Никки почувствовала приступ тошноты. — Как вы понимаете, нам нужно, чтобы его опознали.

— Это он. — Детектив Каньеро, склонившийся к открытой дверце, выпрямился и направился к ним.

Он выставил руки ладонями вперед и, глядя на Никки, слегка покачал головой, словно говоря: «Не надо». И Никки, которой приходилось сотни раз видеть убитых и смотреть на то, как ужасна бывает смерть и что она делает с человеком, решила, что сейчас нет необходимости проверять себя на прочность.

— Спасибо, детектив, — официальным тоном произнесла она.

— Нет проблем. — Однако по его лицу было ясно, что проблемы все-таки есть.

Никки решила сменить тему и обратилась к Нейхаусу:

— Кто его обнаружил?

— Парень из ремонтной фирмы, искавший место для парковки. Его вызвали в «Грейстоун». — Хит и Тараканы посмотрели в одну сторону — фургон с логотипом фирмы «По вызову» — компании по устранению повреждений, вызванных прорывом труб отопления и канализации, — был припаркован во втором ряду у служебных ворот престижного жилого дома «Грейстоун». Детективы Феллер и ван Метер допрашивали человека в рабочем комбинезоне. — Говорит, его взбесило, что он никак не мог припарковаться, а какой-то идиот встал прямо у пожарного гидранта, и он собрался показать недотепе, где раки зимуют. И вот — сюрприз.

— А как насчет свидетелей? — Она должна была задать этот вопрос, хотя понимала, что никаких очевидцев не было — иначе еще до обнаружения тела водителем фургона кто-нибудь позвонил бы в «911».

— Пока никого. Мы, конечно, опросим соседей, но вы сами понимаете…

— А не спрашивали экономку из дома священника, зачем он сюда приезжал, быть может, она знает? — поинтересовалась Никки. — Ее зовут миссис Борелли. Вы с ней говорили?

— Еще нет.

— Вам не нужны люди? — спросила Хит.

— Знаю, что это ваш участок и что Монтроз был вашим капитаном, детектив, но это наше расследование. — Нейхаус постарался придать лицу как можно более деловитое и уверенное выражение. — И не беспокойтесь, мы бросим на дело все силы. Комиссар предоставит нам столько людей, сколько потребуется.

— Вы уже осматривали машину? — заговорил Таррелл.

— Записки нет, если вы это имеете в виду. Криминалисты сейчас занимаются латентными отпечатками, но на это потребуется какое-то время. Служебное оружие лежит на полу у капитана под ногами. При первом осмотре ничего необычного не обнаружено. В багажнике — стандартный набор инструментов, жилет и все такое. О, и еще две холщовые сумки из магазина, набитые банками с собачьими консервами. Должно быть, у него был пес.

— Пенни, — произнесла Хит, и ее голос дрогнул. — Такса.

Когда они направились обратно к «тараканьей тачке», их окликнули Феллер и ван Метер, и три детектива остановились.

— Очень жаль вашего капитана. Сочувствуем, — сказал Феллер.

— Чертовщина какая-то, ничего не понимаю, — добавил ван Метер.

— Вы что-нибудь узнали от водителя фургона? — спросила Никки.

Феллер покачал головой:

— Только подробности того, как он обнаружил тело. Ничего необычного вокруг машины рабочий не видел.

Никки сказала:

— Знаете что? Это никак не может быть отдельным преступлением. Я не понимаю, что здесь происходит, но знаю одно: все гораздо сложнее, чем мы думали изначально.

— Есть такое мнение, — согласился Каньеро.

— Какие-то бывшие военные или наемники охотятся за мной в парке, меня пытаются убить… — продолжила она. — Парни, не имеющие ко мне никакого отношения, никаких связей с моими прошлыми расследованиями — по крайней мере, если судить по виду того, которого я уложила. И вдруг пару часов спустя Монтроза находят мертвым…

— Перед крыльцом дома Графа. Уверен: это не совпадение, — согласился Таррелл. — Что-то здесь не так.

Детектив Феллер заговорил:

— Послушайте, я прекрасно понимаю, что вам тяжело, это большая потеря, и мы вам сочувствуем. Всем вам. Монтроз был хорошим человеком. Но…

— Но что? — переспросила Никки.

— Давайте будем объективны. Ты уж меня прости, но вы были слишком близки, поэтому ты судишь пристрастно, — сказал ван Метер. — Ваш капитан находился под огромным давлением. Люди с Полис-плаза схватили его за горло, погибла жена…

Феллер подхватил:

— Не секрет, что он испытывал дикий стресс. Никки, ты понимаешь, что это будет признано самоубийством.

— Потому что это и есть самоубийство, — вставил ван Метер. — Все вы ударились в теории заговоров, слишком все усложняя. Он сам проглотил пулю.

Никки охватило сильное желание наорать на них, визжать, ругаться; однако она призвала на помощь все свое хладнокровие и объективность полицейского и отбросила личные чувства. Обретя спокойствие, она задумалась над словами детективов. Возможно ли, что невыносимое нервное напряжение — плюс странное превращение, которое она сама наблюдала, — заставило кэпа покончить с собой? Ее босс, шаривший в доме священника и чинивший Никки явные препятствия в расследовании, сейчас сидел в собственной машине с пулей в голове. И люди уверены в том, что это самоубийство!

Неужели это действительно так?

Или он был в чем-то замешан? Может быть, капитан перестал быть тем, кем являлся, и ввязался в грязные дела? «Нет», — Никки отбросила прочь подобные мысли. Она не могла вообразить Чарльза Монтроза, которого знала десять лет, преступником.

Детектив Хит содрогнулась. Не понимая, что происходит, она знала одно: стоя на заснеженном тротуаре в разгар самой холодной нью-йоркской зимы за последние сто лет, Никки поняла, что балансирует на вершине айсберга и вода вокруг нее кишит акулами.

Вернувшись в участок, над главным входом детективы увидели траурные пурпурные ленты. Разумеется, полицейские продолжали заниматься своими делами, однако настроение было мрачное. Пока они шли через вестибюль, Никки заметила у патрульных офицеров черные повязки на рукавах. Разговоры велись приглушенными голосами, отчего казалось, будто телефоны звонят громче обычного. Пустой кабинет капитана Монтроза был по-прежнему погружен во тьму. Дверь опечатали.

Когда Никки расположилась за своим столом, к ней подошел детектив Раймер. Выразив соболезнования, он протянул ей папку:

— Только что получил. Это твой парень из парка.

Детектив Хит открыла папку: с полицейской фотографии на нее смотрел человек, которого она ударила сосулькой в живот во дворе замка Бельведер. Серхио Торрес, дата рождения — 26 февраля 1979 года, бывший магазинный вор, перешел на кражи автомобильных магнитол, провел за решеткой достаточно времени для того, чтобы связаться с тамошними латиноамериканскими бандитами. Эти новые знакомства привели к новым срокам за вооруженные угоны автомобилей и нападения. Она закрыла папку, положила ее на колени и уставилась в пространство.