— И пойду я один.

— Между прочим, Кастиэль, это моё задание.

— Между прочим, Ада, ты сейчас не в состоянии нормально передвигаться. Если нам встретиться кто-то, наподобие Уильяма или шляпника, то тебе убежать не удастся. А я не уверен, что во второй раз получится фокус, когда я убегал с грузом на руках.

— Ты хочешь сказать, что я толстая? — чуть прищурилась Вонг, на что я тихо фыркнул. Кто о чём, блин.

Уже на выходе бросил через плечо что скоро вернусь, и закрыл за собой дверь, заперев её. Устало потёр переносицу, собираясь с мыслями, и постояв несколько секунд, продолжил свой путь, возвращаясь к мусоросжигателю. Там была ещё одна дверь, которую пока не обследовал. Однако на подходе, я услышал посторонние голоса. Остановившись, прислушался к ним. Да ладно? Они добрались!

Забегая на свалку с мусором, замечаю находящихся здесь людей. Живы. Аж от сердца отлегло, если честно.

— Леон! Клэр! — позвал я их.

— Сержант! — обернулся ко мне новичок. В руках у него я увидел нечто, похожее на огнемёт. И где только достал его?

Сделав несколько быстрых шагов, я начал замедляться. На лице Кеннеди я заметил сильное беспокойство, а обратив внимание на Клэр, увидел, что она сидела на коленях, держа что-то в руках. Нет, вернее, кого-то.

— О нет, — хрипло произнёс, когда до меня дошло, что именно я вижу. На всех порах подбегаю к ней, также падая на колени. Клэр держала в руках Шерри, и даже невнимательным взглядом можно было увидеть, что ей очень плохо. — Что произошло?

— Точно не знаем, — голос девушки дрожал, как и руки. — Мы уже нашли её здесь в таком состоянии. Аннет говорит, что её заразили, причём… это сделал её отец, но вместо помощи она всё твердит об опасности.

— Аннет?

В этот момент откуда-то сверху раздался женский голос. Где-то здесь наверняка камеры, по которым она может нас видеть. Леон взял на себя функции переговорщика, так как мы с Клэр были не в состоянии нормально говорить.

Шерри выглядела непросто плохо, а ужасно. Кожа была бледной, взгляд расфокусированный и с трудом мог удержаться на наших лицах. Она словно не узнавала нас. Руками девочка держалась за свой живот, судя по виду, это тоже приносило ей сильную боль. Также отметил покраснения в уголках губ. Осторожно коснулся тыльной стороной руки лба Шерри — она была ужасно горячей.

— Не смей прикасаться к моей дочери! — донёсся до моего разума голос женщины. Ярость во мне вновь подняла голову.

— О, то есть ты вспомнила, что являешься матерью, — буквально прорычал, поднимаясь на ноги и подняв взгляд куда-то вверх. — Вот так внезапно, да? Только почему-то тебя здесь нет, когда твоя дочь лежит и мучается!

— Да что ты понимаешь?! Ты…

— Да я уже ни хрена ничего не понимаю! — закричал в ответ на крик женщины. — Мой город превратился в кладбище, наполненное мертвецами! Почти все мои друзья и товарищи мертвы! Я со смертью уже за руку могу здороваться! А теперь ребёнок, которого я обещал вывести отсюда, лежит едва живой!

— Если Уильяма не уничтожить… если он вырвется наружу, то его уже нельзя будет остановить! Начнётся катастрофа! Я смогла заманить его сюда, в комплекс, и он здесь!

— А твоя дочь здесь! Сейчас! Лежит и умирает! Она мучается, пока её мать где-то там, хотя должна быть рядом! По вашей вине, погибло слишком много народа, а теперь ты хочешь, чтобы к ним присоединилась и Шерри?! Как ты можешь тогда называть себя её матерью, Аннет, если не можешь ей помочь?!

Повисла тишина. Меня сильно трясло от мысли, что девочка умирает. Пальцы сжались в кулак с такой силой, что ногти едва не пронзили кожу. Видеть смерти взрослых людей тяжело, но смерти детей бьют во много раз сильнее. Слишком многие погибли, я не хочу новых смертей.

Тишина продолжалась примерно секунд тридцать, когда послышался тихий вздох.

— Да… Вы правы… Я… — тихий вздох женщины, и тихое шуршание. — Если сможете привести Шерри в комплекс, я смогу дать антидот, пока ещё не поздно. Здесь неподалёку есть фуникулёр, который привезёт вас сюда, у Шерри есть карточка доступа к нему, но будьте осторожны — Уильям всё ещё преследует её. Я постараюсь отвлечь его внимание настолько, насколько смогу.

— Спасибо, Аннет, — проговорил в потолок, после чего вернулся к Клэр и Шерри. В кармане штанов девочки и правда была карточка, похожая на ту, что нашла Ада, только с цифрой один.

— Мы проходили мимо фуникулёра, когда шли сюда. Он недалеко, — сказал Леон, нервничая также, как и мы с Редфилд.

— Тогда надо торопиться, — передав карту Клэр, осторожно взял Шерри на руки, поднимаясь на ноги. — Леон, пойдёшь впереди. Клэр — прикроешь нас. Идём.

Никто не стал спорить, действовали почти мгновенно, взяв себя в руки. Леон вёл нашу процессию к той самой двери, к которой я и шёл до этого. Шерри на моих руках слабо дрожала, тяжело дыша, отчего я только сильнее прижал её к себе, злясь от бессилия. Я не могу ей сейчас помочь, только доставить к матери.

— Всё будет хорошо, Шерри, — тихо проговорил, надеясь, что она меня слышит. — Я обещал, что помогу вам с мамой, и слово сдержу. Ты главное держись.

Нашему движению никто не мешал. Лежащие тут и там трупы были окончательно упокоены, но почему-то я этому был слегка не рад. Мне хотелось выплеснуть гнев и ярость, но находящаяся в руках девочка гасила эти эмоции, выпуская вперёд беспокойство.

Дверь в вагон фуникулёра был открыт картой Шерри, впуская нас внутрь. Ни следов крови, ни мертвецов. Самый простой вагон, который сюда только установили. Леон сразу побежал к пульту управления, но мне пришлось его останавливать.

— Подожди немного, — говорю новичку, передавая девочку Клэр.

— Сержант?

— Надо забрать Аду. Её ранил мутант, так что сама передвигаться быстро не может. Я туда и обратно.

Закрыв дверь на ключ-карту, чтобы к ним никто не мог пройти, лёгким бегом отправился назад, к мониторной. И уже открыв дверь, я понял одно…

Ады Вонг на месте не было.

* * *

Руки тряслись так, что я не мог успокоиться, да и сидеть удавалось с трудом. Если пропажа Ады оказалась неприятной, но даже, с какой-то стороны, ожидаемой, то вот происходящее с Шерри, что сейчас была на руках у Клэр, буквально разрывало на части изнутри. Несколько раз она вздрагивала, сильнее сжимая руки на животе, но слов или звуков каких-либо выговорить не могла. От этого на душе становилось ещё поганее.