Менеджер залучилась улыбкой.

– Есть простой вариант – вы сами фигурки передвигаете и за них говорите, фантазируете. А есть…

Анна взяла мать в клетчатом платье, поставила на прилавок, нажала барсучихе на лапку… У игрушки вспыхнули голубым светом глаза, она открыла рот.

– Кто хочет ужинать? Что мне приготовить? Иду к холодильнику.

И барсучиха резво засеменила к краю стола.

Представительница фирмы ловко ее поймала, вернула на место и продолжила разговор.

– Это интерактивная игрушка. Мегапопулярная новинка. В программе заложено сто вариантов поведения. Например: мама сердитая, мама веселая и так далее. Барсуки общаются между собой. Допустим, у них в доме утро. Все за столом, мать приготовила омлет, а сын его не хочет, разгорается спор. Очень забавно. Программы переключаются пультом. Батарейки при ежедневном пятичасовом использовании хватит на два года. Потом приедете к нам на фирму, и вам их заменят.

– Дом, омлет… – протянула я. – Нужно купить какие-то аксессуары?

Аня поманила меня рукой.

– Пойдемте.

Мы завернули за стеллаж, и я ахнула.

– Ой, какие домики! На любой вкус, и все размеры… Мебель, продукты, одежда, автомобили, книги… даже туалетная бумага…

– Ну не хвостами же им попу вытирать, – резонно заметила Анна. – Если купите более десяти позиций, скидка десять процентов, возьмете двадцать наименований, скинем четверть цены. И скошу половину, если приобретете пятьдесят предметов. В последнем случае вот этот шкаф, набитый разнообразной одеждой, идет в подарок. Прекрасное предложение, но действительно оно только сегодня и лишь два часа. Вы очень удачно зашли, можете получить мегасуперскидку плюс гардероб. Берите. У вас же на лице большими буквами написано, как вы хотите барсуков.

– Прямо очень, – призналась я.

– Так в чем дело? – удивилась Аня. – А-а-а-а, поняла – денег нет.

– Наличность есть, – вздохнула я.

– И в чем тогда проблема? – не поняла девушка.

– Взрослые женщины не забавляются с барсучками, – грустно сказала я.

– Вау! – подпрыгнула менеджер. – Глупости. Во-первых, кому какое дело, что вы дома делаете. Не рассказывайте на работе про игрушки, и о’кей. Во-вторых, если тупая подруга загундосит: «Какой ерундой ты занимаешься», ответьте ей: «Это не пустяк, а моя коллекция, я собираю барсуков». Упс, и крыть ей нечем. А еще лучше, гоните бабень вон, чем меньше приятельниц рядом, тем больше с мужем счастья. У вас дети есть?

– Девочка Киса, – ответила я, – ходит в садик, в подготовительную группу.

– И вот вам третья причина, чтобы купить прекрасный товар с крутой скидкой, – обрадовалась Аня, – берете семью с приданым не себе, а ребенку. Дочка живо наиграется, за пару дней ей зверушки надоедят, и вы получите возможность наслаждаться ими с чистой совестью – не себе купили. Решайтесь! Ну? Ну?? Ну???

Я посмотрела на очаровательный трехэтажный дом с кружевными занавесками, люстрами, мебелью и вспомнила свою пластмассовую куклу Наташу, которую папа привез из какой-то командировки. Лялька произвела фурор в школе, ведь когда я принесла ее в класс, она умела закрывать-открывать глаза, при нажатии на живот произносила «мама», у нее были светлые кудрявые волосы, которые я могла мыть, и к ней прилагалось сменное платье. Одно. Наташа резко отличалась от своих советских сестер, мне она казалась волшебно прекрасной. Но любая современная девочка даже не посмотрит в сторону игрушки, которую обожала маленькая Фрося.

Я взяла с полки коробку с мамой-барсучихой в клетчатом платье.

– Беру вот эту. И красный дом.

– Отлично! – захлопала в ладоши Аня. – Не торопитесь, выбирайте тщательно, вдумчиво. Может, зеленый особняк лучше? У него лестница прямо как мраморная. Красный бедняцкий, скромненький слишком.

– Хм, вы правы, – согласилась я, разглядывая домики. – Может, лучше замок?

– К нему, кстати, говорящий дракон в подарок идет, – тут же отреагировала Аня. – Он так суперски в квартире под потолком парит…

Не буду рассказывать вам, сколько времени я провела в магазине, с упоением покупая все необходимое для барсучков. И уж тем более никому не следует знать, сколько денег я отдала в кассу. Когда я вытащила из терминала кредитку, та была вся красная и в слезах.

Очень довольная Аня, вознося мне хвалу и желая многие лета, которые нужно провести, приобретая с ее помощью новые причиндалы для семейства барсуков, проводила меня до выхода и, глядя на горы пакетов, предложила:

– Давайте попрошу грузчика вам помочь.

– Отлично, – одобрила я, – мне одной столько не донести.

Когда я, с трудом запихнув в багажник приобретения, наконец-то села за руль, перевела дух и выехала с парковки, собираясь ехать в офис, раздался звонок Макса.

– Лампудель, у тебя карточка работает? – спросил он.

– Да, только что пользовалась ею в магазине. А что? – заинтересовалась я.

– Моя в кофейне не прошла, на квитанции написано: «Недостаточно средств», – пожаловался Вульф. – Сейчас в банк позвоню. И что там случилось? Ведь буквально сегодня утром я пополнил счет, бросил туда кучу денег. Если у тебя порядок, а мне карта денег не дает, вероятно, на ней магнитная полоска…

– Прости, милый, – пискнула я, – твоя visa в полном порядке. Просто… э… ну… я пошла в магазин за новыми колготками и… В общем, купила дом. Трехэтажный.

– В Подмосковье? – уточнил муж. – Или в Ницце?

– Пластиковый, – прошептала жена-растратчица, – для барсуков. Увидела его и про все забыла. Про колготки в том числе, до сих пор в драных.

– Для барсуков? Ух ты! – воскликнул муж. – Но у нас вроде только мопсы. Фира с Мусей да временно примкнувшая к ним чихуахуа Тося.

– Барсуков я тоже приобрела, – пояснила я, – семью. Мать, отец, бабушка, дедушка, двое детей.

– А-а-а-а, – протянул Макс, – ясно. Ну им точно просторное жилье требуется. Сейчас еще денег на карту кину. Ты где находишься?

– Константиновская улица, – уточнила я.

– Стой там, – скомандовал Макс. – Можешь припарковаться?

Я повертела головой в разные стороны.

– Везде запрещено. Хотя… Ага, вижу гостиницу, около нее есть площадка. Что случилось?

– Регина Павловна рассказала о Наташе много гадкого, – напомнил Макс, – если верить ее словам, на ребенке пробы было негде ставить, поэтому родители ее отдали в чужие руки.

– Ну да. Правда, такое решение кажется мне немного странным, – вздохнула я. – Девочка была совсем маленькой, десять лет. Нехорошо, конечно, воровать у одноклассников вещи и делать все то, о чем поведала госпожа Львова, но поведение отца и матери вызывает удивление. Они просто избавились от дочери…