— Как предупредим всех, — добавил Стефан. — Шум пойдет по городу. Мало ли, кто еще чего знает. Многое может проясниться.

Охотник только кивнул, хотя на самом деле, почему-то не верил, что теперь ведьма обнаружится легко. Нет, в этом деле еще может быть много неожиданного. Но Идэн оставил сомнения при себе.

29.

Охотник собирал вещи в своей комнате. Все в той же самой, куда когда-то поместили Идэна, доставив в Орден. Все эти пятнадцать лет он по-прежнему жил в доме Магистра. Охотник знал, что может в любую минуту переехать в корпуса, где отведены комнаты для других рыцарей. Наверное, это было бы правильным.

Но он не мог уйти отсюда, потому что знал, это заставит грустить Солину. Жена магистра не то, чтобы заменила Идэну мать, но была близким и дорогим человеком. Только при ней охотник мог сбросить с себя личину равнодушия, хоть на время, становиться собой. А еще Идэн знал, что и Мэлвину так легче. Магистр доверял юноше, кому дал имя своей родовитой семьи. Но все равно охотник хранил тайны главы Ордена, и старался сделать все, чтобы не подвергать магистра и его женщину даже случайной опасности.

А еще Идэн просто привык к этому дому с ароматами пряностей с кухни, к еле заметному запаху лаванды, которой Солина прокладывала одежду в сундуках, к вездесущему сладкому шлейфу свежей клубники, что оставляла магия целительницы. С детства он был здесь в безопасности, и Идэн любил чувствовать себя защищенным и спокойным.

Когда рыцарь уже завязывал дорожный мешок, в комнату вошел Магистр.

— Я готов, — сообщил ему Идэн.

— Вижу, — коротко кивнул Мэлвин. — Мне не спокойно.

Сейчас, когда они были наедине, охотник мог себе позволить показать эмоции.

— Солина что-то чувствует? — с беспокойством уточнил Идэн.

— Нет, — возразил магистр, и стал выхаживать на небольшом пятачке свободного места у самой двери. — Алларих считает, что твой отъезд туда, плохая идея.

Охотник нахмурился. Старший экзекутор столичной обители часто бывал в этом доме. Не для проверок или слежки. Он приходил, как гость, как друг. Алларих сам когда-то проводил испытания для Мэлвина и Солины. Все, какие им пришлось пережить. Он относился к этим двоим по-особенному, его тяготило, что пришлось подвергнуть этих людей стольким болезненным проверкам.

Сам магистр и его женщина относились к экзекутору довольно спокойно и встречали доброжелательно. Идэн знал, они не держат на Аллариха зла. Не он виноват в их судьбе. К тому же дружба со старшим экзекутором всегда на пользу Ордену.

— У тебя могут быть проблемы из-за меня? — спросил охотник магистра.

— Не думаю, — отмахнулся Мэлвин. — Он боится за тебя. Как и за каждого рыцаря, кому выпадает ехать туда, откуда он пришел. Город будет тебя помнить. Обычно, это не имеет значения. Но ты тоже помнишь город.

Идэн задумался. Он сам не знал, чего ожидать. Ему выпало это задание. С одной стороны, мысль вернуться в родные места интриговала, вызывало любопытство. Он хотел узнать, что испытает, увидев знакомые улицы, свой дом, встретит ли кого-то, кого помнил с детства. Но с другой стороны, прошлое уже не так волновало его. Оно будто подернулось некоей дымкой, стерлось. Исчезла какая-то важная эмоциональная составляющая, нечто, что вообще делало эти места важными для него.

— Не знаю, — честно сказал он магистру. — Меня не тянет туда. Душой. Это просто еще одна ведьма.

— Хорошо, — после паузы, откликнулся Мэлвин. Как-то странно, напряженно. — И я хочу задать тебе еще один вопрос, Идэн. Что для тебя Орден?

Охотник не стал скрывать свое изумление. Он не ожидал такого вопроса. И сам никогда не задумывался над этим.

— Что ты хочешь услышать? — спросил он. — Я здесь живу. Я делаю то, что умею. Я не жалею ни о чем. Просто… Такая судьба была уготована мне Богами. Что еще я должен тебе сказать?

— Дело не в том, что ты должен, — постарался объяснить магистр. — Что ты чувствуешь?

Идэн развел руками. Он редко дополнял свою речь жестами. Это было не принято среди охотников. И привычка такая давно была искоренена. Но сейчас… Вопрос чем-то даже пугал рыцаря.

— Это просто место! — все, что смог Идэн придумать. — Здесь… Мне удобно. Есть ты и Солина. Есть Ройс. Я могу побыть один, но так же у меня есть, с кем делить пищу. Я не знаю, что ты хочешь услышать!

— Я получил, что хотел, — ровно сообщил Мэлвин и сам как-то успокоился. — Знаешь… Я не отменю твою поездку. Просто потому, что, похоже, я учил тебя слишком долго, слишком хорошо. А когда ты вернешься, я снова задам тебе этот вопрос. Это должно быть интересно. Вы отправитесь через два часа. Я оставил в кабинете бумаги для тебя. Прочти. И после Солина ждет вас с Ройсом на прощальный обед.

Идэн смотрел, как магистр покидает комнату. Он не понимал, что произошло. Но интуитивно охотнику начало казаться, что он где-то сильно ошибся. Будто он чем-то обидел Мэлвина. Или не выучил некий важный урок.

30.

Когда все разошлись, на улице уже была ночь. Кузнец повел женщин к их домам, Ройс отправился провожать старосту. Идэн сидел на ступеньках крыльца, закутавшись в свой плащ. Здесь было тихо. Благословенно тихо после долгих разговоров, после того, как ему пришлось быть в шумной кампании людей. Сейчас он наслаждался тишиной, хотя когда-то давно, много лет назад, когда только еще привыкал к жизни в Ордене, охотник боялся тишины, и бывало, даже ненавидел ее и свое одиночество.

Сейчас все иначе. По небу рассыпались яркие осенние звезды, воздух был свеж и даже немного прохладен. Охотник наслаждался темнотой, простыми шорохами ночи, даже этим воздухом, в котором мешалось столько знакомых и успокаивающих запахов. Идэн чувствовал себя спокойно. Он был дома.

Лисса вышла на порог, пару секунд постояла, будто боялась подойти к нему, но потом все же спустилась и села рядом, так же закутавшись а свой плащ. Целительница протянула рыцарю кружку с теплым чаем, пахнувшим медом и травами.

— Как ты? — спросила она.

В ее голосе не было слышно беспокойства или озабоченности, скорее, любопытство. И почему-то это обрадовало Идэна.

— Я чувствую себя виноватым, — признался он. Говорил открыто, как привык в Ордене. — В городе происходит много плохого, люди гибнут. Много боли и страха. Но… Я понимаю все это, я чувствую гнев на ту, кого надо поймать и уничтожить. Только при этом мне как-то непривычно легко и спокойно. Почему-то я счастлив. От того, что я