— Конечно, разберемся, — подтвердил Сергей. — Сам участвовать будешь?

— Естественно, как же такое веселье и без меня? Должен же я всё увидеть собственными глазами. Сделаем так, мы с Саней и Артёмом пересядем на «восьмерку» из нашего автопарка и спрячемся где-нибудь в ближних дворах, чтобы не привлекать внимания. Потом, если что, можем пересесть к вам.

— Ладно, — начальник СБ посерьезнел. — Если вопросов больше нет, тогда я пошел готовить операцию.

— Иди, готовь, — разрешил я…

Остаток рабочего дня пролетел быстро. Сначала ко мне заскочил Ашот. Рассказал, как продвигаются дела. Доложил, что стоянки под три сотни машин подготовили, сотрудники «Ники» начали собирать предварительные заявки. Пока среди нашего персонала и контрагентов из числа руководства заводов и крупных предприятий. Восемьдесят четыре машины зарезервированы. Завтра-послезавтра за них должны поступить авансовые платежи. Ещё пятьдесят три заберут в перспективе: наши друзья, партнеры и сотрудники выбирают подходящие модели. Половина партии уйдет сразу. Вторую тоже разгребут за считанные дни, Ашот в этом не сомневался. Наш добрый знакомый Вартан Оганесович и Каринэ, прилетевшая в родной город инспектировать магазины, собирали предварительные заявки на автомобили среди состоятельных людей Еревана и Тбилиси. Чтобы потенциальные покупатели видели, что приобретают, показывали каталоги, журналы и рекламные материалы. Как только мы вместе с подписанными договорами получили их от производителей, сразу выслали через посольство в нашу компанию. Секретарь подсуетилась и скинула по факсу в «Нику» модификации машин и их количество, с моим указанием, подготовить коммерческие предложения для потенциальных клиентов.

Мадам Далакян сразу оценила перспективы, захватила с собой оригиналы, и пообещала подключить Вартана Оганесовича.

В Грузии и Армении имелось много теневых дельцов и состоятельной публики, всё держалось на дружбе и взаимных услугах. Люди, получившие предложения, доносили информацию до своих родственников, партнеров и друзей, тоже желающих стать владельцами престижных американских машин. Для восточного менталитета, любящего понты, современный иностранный автомобиль был ценным приобретением, показывающим высокий статус. Предложение вызвало настоящий ажиотаж. К Каринэ и бывшему министру потянулись очереди ходоков, желающих стать счастливыми обладателями «мустангов», «доджей», «крайслеров», «линкольнов» и других машин.

Мадам в телефонном разговоре с Ашотом, похвасталась, что они с Вартаном уже собрали кучу предварительных заказов. Даже взятки совали, чтобы точно машины получить, но Каринэ и Рубен, заранее предупрежденные Ашотом, с негодованием отвергали подношения. Завтра они дособирают заявки, переговорят с Барсамяном-младшим, определят, кому из знакомых «делать» машины в первую очередь, получат от бухгалтерии авансовые счета на оплату, заключат договора и к нам потечет денежка. Похоже, все машины распродадутся моментально, а тех, кому они не достанутся, занесут во вторую очередь.

Обсудили с Ашотом и дальнейшие планы: расширение швейного производства, увеличение объемов закупки одежды и обуви. Наше общение прервал звонок охраны. К Ашоту приехали оптовики, желающие приобрести нашу швейку. Друг извинился, и удалился, вполне довольный результатом общения.

Я набрал служебный телефон Гуменюка.

Полковник взял трубку сразу.

— Слушаю, — рыкнул в трубку.

Даже голос у Владимира Ивановича изменился, стал более командным, зычным, с нотками властности, свойственной высшим офицерам МВД. Заматерел милиционер за три с лишним года нашего знакомства.

— Добрый день, Владимир Иванович, это старый друг беспокоит, узнали?

— Добрый, — голос в трубке ощутимо подобрел. — Наконец-то появился, а я уже переживать начал.

— Небось, ночей не спал, все глаза проглядел, меня ожидаючи, — не упустил возможности поёрничать я.

— Но, но, но, шути, но знай меру. Не забывай, с кем разговариваешь, — Гуменюк добавил строгости и повысил голос, но я интуитивно уловил, настроен он благодушно, а рычит для порядка.

— Так точно, товарищ полковник, — молодцевато ответил я. — Больше не повториться.

— Хотелось бы верить, — хмыкнул милиционер. — Но я тебя слишком хорошо знаю.

— Сегодня вечером свободен? — вкрадчиво поинтересовался я. — Предлагаю встретиться на нашем старом месте. Скажем, часиков в семь, подойдет?

— Подойдет, — благосклонно ответил товарищ полковник. — Я буду.

— Тогда я не прощаюсь, увидимся.

Гуменюк молча повесил трубку.

А я снял трубку внутреннего телефона.

— Да, Михаил Дмитриевич? — сразу откликнулась Анна.

— У меня очередная встреча с товарищем полковником на семь вечера. На том же месте, что и в прошлый раз. Перезвони, пожалуйста, Араму. Что говорить ты знаешь.

— Конечно, — подтвердила секретарь. — Чебуречную закрыть, стол накрыть и ждать вас. Оплату, как всегда, гарантируем.

— Умница, — похвалил я. — И свяжись с Еленой Петровной. Пусть подготовит из наших фондов пять тысяч наличными. Лучше одну пачку сотенными, чтобы в конверте свободно поместилась. Я через полчасика зайду в бухгалтерию, заберу.

— Поняла, сделаю.

* * *

Товарищ полковник опоздал на десять минут. Все это время я скучал, маленькими глотками цедя из бокала «тархун». Арам принес сладкую водичку, бутылку «Столичной», тарелку с зеленью и помидорами, пиалу с острым соусом, лаваш и убежал на задний двор, готовить шашлык. Его сменщик, по уже установленной традиции, начнёт жарить чебуреки, когда приедет полковник, чтобы торжественно подать их к столу, горячими, со свежей золотистой корочкой, исходящей паром.

В окне появилась знакомая черная «волга», резко притормозившая у входа, я облегченно вздохнул. Гуменюк в светло-сером костюме, вальяжно вылез из машины и неторопливо пошел в чебуречную.

Сидевший у входа младший брат Давид, увидел важного гостя и метнулся к двери. Щелкнул замок, паренек посторонился, пропуская товарища полковника, и закрыл дверь.

Полковник, не обращая внимания, на проскользнувшего к стойке и исчезнувшего за внутренней дверью Давида, направился ко мне.

— Привет.

— Привет, — я пожал протянутую ладонь, и указал на стул рядом, — присаживайся.

— Спасибо, что разрешил, — усмехнулся Гуменюк, — Стоять мне уже неудобно. Возраст не тот.

— Не прибедняйся, — улыбнулся я. — На тебе, товарищ полковник ещё пахать можно. И возраст у тебя нормальный для мужика в самом расцвете сил.

— Не подхалимничай, — отмахнулся полковник. Уселся и расслабленно откинулся на спинку стула.

— Как дела? Бизнес идёт?

— Идёт, потихонечку, — улыбнулся я. — Все нормально.

— Это хорошо, — одобрительно кивнул Гуменюк. — Мы с тобой как ниточка с иголочкой за эти годы стали. Куда ты, туда и я. Если у тебя нормально, то и у меня всё будет замечательно.

Я улыбнулся краешками губ, ожидая продолжения.

— Кстати, я твою просьбу, можно сказать, перевыполнил, — довольно ухмыльнулся милиционер, сделал эффектную паузу и продолжил:

— Первым делом, сам понимаешь,