— Мельников, скажи, мы переспали? — одним глазом посмотрела она на меня, видимо боль еще не отступала.

— Ты ничего не помнишь?

Втянула коктейль и покачала отрицательно головой. А я лег рядом, упершись на локоть, расплылся в улыбке.

— Хватит лыбиться. Скажи мне правду.

— Рыбка моя, если бы мы переспали, ты бы это запомнила, — я улыбнулся, а девушка покривила смешно лицо, передразнивая.

— Ох, какой ты самоуверенный, — она вновь отпила и огляделась вокруг, наверное, в поисках улик, что могли бы указать на нашу связь. — Я помню, что пришла, помню, у тебя была жена этого чиновника, что ты фоткал. Потом я пила вино. Я помню, что ты мне вроде стихи читал.

— Один, и ты уснула у меня на руках.

Эмилия поставила коктейль на тумбочку и заглянула под одеяло.

— А раздел?

— Я тебя раздел, — брюнетка натянула одеяло на грудь, пытаясь спрятать то, что я и так прекрасно видел. — Спать в брючном костюме, это как минимум странно.

Она потерла лицо руками, но так осторожно, чтоб не смазать еще больше остатки вчерашнего макияжа.

— Петя, спасибо тебе, — девушка подползла ко мне и обняла сильно за шею.

Одеяло упало, и она опять находилась передо мной в трусиках и кружевном топе.

— Не за что, но если твое предложение заняться сексом в силе, то давай помогу снять головную боль.

— Чего? Какое предложение?

Я убрал голову и опустил взгляд на ее трусики. Брюнетка быстро схватила одеяло и натянула на себя.

— Кошмар, я тебе предлагала переспать?

— Отомстить Мурату, — меня веселило ее поведение. Реакция была заторможена, головная боль еще не прошла, поэтому, иногда она не отвечала за свои действия. — А еще, чтоб ты знала, хороший оргазм снимает тошноту, похмелье и мигрени.

— Спасибо, ты очень даже ничего, но я лучше в душ.

Она поднялась с кровати вместе с одеялом и направилась в ванную, а я упал на спину, закинув руки за голову, ощущая приятную усталость после тренажерного зала.

Эмилия опять показалась в дверном проеме.

— Петь, дай, пожалуйста, полотенце, — она, улыбнулась, смотря на меня. — И спасибо тебе за все.

— Всегда к твоим услугам, ласточка моя.

Через несколько минут я слушал, как льется вода в моем душе, и эти звуки, словно медитация погружали меня в состояние покоя. Я думал о том, что Эмилия, такая всегда идеальная со своей идеальной жизнью, вот так просто разбилась вдребезги. А я ведь и не знал, что у нее творилось в душе, я видел только оболочку. Эта картина меня навела на мысли и рассуждения.

Я стоял с горячим кофе, в руках смотря в окно, наблюдая, как ездят машины по дорогам и как ходят люди.

А мы ведь склонны завидовать успехам наших друзей и недругов, счастливому стечению обстоятельств чужой жизни, проезжающему в дорогом автомобиле незнакомому человеку, трепетно обнимающейся влюбленной парочке, мимо нас проходящей, чьим-то волшебным детям, теплым взглядам в кафе, не нам подаренным, уютным фотографиям далекой, незнакомой жизни. Мы воспринимаем их жизнь наполненной до краев, такой яркой, счастливой, случившейся, такой состоявшейся, — ведь мы ничего не знаем об их страданиях и боли. Об их печалях, трудностях и страхах, и о том, каким путем им довелось идти до того самого мига, когда мы «застукали» их за этим непростительным моментом счастья. Мы словили момент, измерив им целую жизнь. Что же нам мешает делать то же самое с нашими счастливыми моментами? Не из них ли жизнь плетет такое притягательное чужое счастье?

Вода в душе перестала литься…

***

И вновь стоял у следственного комитета, но уже не потому, что меня замели. Как и обещал, я тащил передачку своему новому товарищу. От одной мысли, что моим другом стал зек рецидивист, бросало в дрожь. Но обещания надо выполнять.

Поэтому, сидя в комнате для свиданий, после полного досмотра вещей для передачи я ожидал, когда ко мне приведут «друга». Кто знает, может, и такие связи будут полезны. Как говорится: «От сумы и от тюрьмы не зарекайся».

Дверь распахнулась и ко мне в наручниках привели Голубева. Он уселся и увидев меня, растянулся в своей беззубой улыбке.

— Ну, привет, Рапунцель, — меня не обидело обращение, а даже повеселило. — Не ожидал.

— Думал, я такой гнилой человек?

— Не думал, ты хоть и белокурая красавица, но мужской стержень в тебе ого-го.

Я пододвинул коробку с чаем и сигаретами мужику, тот заглянул довольно покачал головой.

— Спасибо, брат, от души, — он оценил хорошие сигареты, и если бы не надзиратель, думаю, даже бы обнял меня.

— Брат? А почему не принцесса?

— Ай, да ты же шаришь, что я не со зла, — мне показалось, что он стал мягче.

Кивнув головой, просто наблюдал, как этот странный мужик радуется таким банальным вещам в виде чая и сигарет.

— Давай я тебе адвокатов найму? — вдруг захотелось помочь мужику.

— Да, слушай, — он махнул рукой и откинулся на спинку стула. — Завтра меня уже увозят на постоянку. Я же тебе говорил, я рецидивист, кто меня отпустит?

— Ну, может срок уменьшат?

Арестант встал, взял коробку и улыбнулся мне.

— Не парься, за свой косяк мне самому надо держать ответ перед братвой. Спасибо за ништяки.

— Не за что.

Мужик ушел опять в камеру, а я поднялся и решил, раз уж я тут навещу-ка я свою знакомую. Бродя по коридорам следственного комитета, вновь ощутил этот запах боли и страдания, людского несчастья. Меня угнетали сами стены, и я не понимал, почему люди соглашаются работать в таких условиях.

Наткнувшись на тот злополучный кабинет, наконец, быстро проскочил внутрь, столкнувшись сразу с недоумевающим взглядом Елены.

— Здравствуй, красавица, — решил сгладить внезапное появление, небольшим комплиментом.

— Ты что тут делаешь? — она подскочила с рабочего места, оправив форменный китель.

— Я же обещал, что вернусь, — закрыл дверь и прошел уверенным шагом в кабинет. В моем плане не было над ней насмехаться,