– А если у вас есть стихийный Дар, можете добавить сюда и более необычные способы, – продолжала Тигрица. Она подняла одну бровь. – Нэзу, например, знает, как отвлекать или останавливать с помощью воды.

Нэзу распрямил плечи и разгладил «усы». Усаги стала думать, как бы мог пригодиться её древесный Дар. Может быть, она сможет приказать дереву сбросить все листья или отхлестать стражника ветвями. Надо будет не забыть и попробовать.

Потом они по очереди тренировались «ставить рогатки» – разбрасывали по полу железки, формой напоминающие колючие семена рогульника. Усаги умудрилась наступить на одну и подскочила от боли.

– Так быть не должно, – сказал Ину. – Ты ведь бежишь в одном направлении, а бросаешь в другом.

Сару взяла её за плечо.

– Хватит «рогаток». Чтобы мешать преследователям, есть много чего другого. Можно бросать под ноги камни. Можно ослепить, пустив в глаза солнечный луч, отражённый от лезвия твоего меча или кинжала.

– Я как-то связал вместе длинные стебли травы и с помощью этой верёвочки завалил пятерых стражников, – ухмыльнулся Ину.

Все засмеялись, кроме Тупы. Он печально покачал головой:

– Теперь шагу нельзя ступить без оглядки и безо всяких ухищрений. Раньше и мыслей таких не было.

Тигрица вздохнула.

– Если хотим выжить, надо научиться гнуться с ветрами.

Каждый день Усаги узнавала от Тигрицы массу новых и полезных вещей. Училась стрелять из лука, владеть мечом, управляться с «полумесяцем». Хоранги объяснила ей, как можно передвигаться совсем бесшумно. Наследники показали. И теперь она передвигалась по Святилищу только крабьей походкой, или крадучись вдоль стен, или прячась за деревьями.

Чтобы Тигрице были видны её успехи в каллиграфии, она писала на всех камнях, какие только были в Святилище и вокруг. Долг, честь, мужество, истина, уважение, преданность и любовь. Писала огромными иероглифами – водой по серо-зелёной поверхности камня. И все её письмена тут же превращались в ледяные узоры.

Воительница не порадовалась.

– Додумалась! Ещё, чего доброго, наведёшь кого-нибудь на наш след. Пиши чернилами на бумаге, как положено.

Пристыжённая, она решила обратиться за помощью к Тупе. Тот взял свой рог и, выдув из него язык пламени, прошёлся по ледяным письменам, обратив их в пар.

За время их секретных уроков, Тупа сделался для неё старшим братом, которого у неё никогда не было. Он всегда ободрял её и не скупился на похвалы. Совсем другое дело – уроки Хоранги. Но Усаги уже успела привыкнуть к строгому взгляду Наставницы и её бесконечным замечаниям. Зато теперь она хорошо владела своим тренировочным мечом, могла вертеть длинным древком «полумесяца» почти как своей бамбуковой палкой и пару раз попала в соломенную мишень из лука. Благодаря её кроличьему слуху никто из Наследников, как бы ни старались, не мог подкрасться к ней на тренировках незамеченным. Она притворялась, что не слышит, и, подпустив их совсем близко, резко оборачивалась, сделав при этом страшную физиономию. И всякий раз, как Ину или Нэзу подпрыгивали от неожиданности, корчилась от смеха.

Усаги радовалась своим достижениям и привыкала к ним. Но за каждодневными делами и уроками, она почти забыла про древесный Дар. После того, как Тупа рассказал ей про Древо Стихий, ей захотелось посмотреть на него самой. Она верила, что это святое дерево ей поможет.

Однажды вечером Усаги напрягла слух, пытаясь расслышать звуки струящейся воды и вечного пламени среди деревьев, окружающих Святилище. Довольно скоро ей это удалось. Обрадованная, она направилась в ту сторону, откуда слышалось журчание воды и свист и шипение огня, и дошла до большой каверны с краю горы. Здесь из расселины в скале вырывались оранжевые языки пламени и бил источник, под которым образовалось маленькое озерцо. Над этим горящим источником, подпёртый крепким деревянным столбом, склонился древний кипарис. Скрюченный и узловатый, он сразу напомнил Усаги Тигрицу.

Подойдя поближе, она ощутила тепло огня и поморщилась от ударившего в нос запаха тухлых яиц. В перекрученный ствол дерева были вкраплены куски камня – числом двенадцать. Раньше они скорее всего образовывали круг, а сейчас напоминали растёкшуюся слезу. Усаги залюбовалась полосками на камне – золотыми, красными и чёрными. Тигровая Руда – так называл эти камни Тупа. Она осторожно дотронулась пальцем до грубой коры кипариса, попробовала на ощупь тигровый камень. Как давно она не общалась с деревьями! Этот кипарис ещё более древний, чем драконовы ели в Море Деревьев…

Она приложила руку к стволу, ощутив слабое биение жизни, но как ни старалась, не могла добиться от дерева ответа. Склонённый над свистящим пламенем и журчащей водой, кипарис оставался молчаливым и неподвижным.

Вернувшись в Святилище, она рассказала Тупе про Древо Стихий. Тот удивился и обрадовался.

– Попробуй добыть кусочек Тигровой Руды. Это очень сильный камень. Так ты легче заставишь Хоранги в тебя поверить.

– Может быть. Но как? Я бы никогда не приблизилась к нему с ножом.

– Ну что ты? – возмутился Тупа. – Это же священное дерево. – Он протянул ей неочищенный грецкий орех. – Проверим твои руки – они должны были стать сильней.

Усаги сдавила твёрдую шероховатую скорлупу ореха, и он раскололся с выразительным треском. Она улыбнулась.

– Ну и ну. – Странные задания, которые давала ей Тигрица (тяжёлые кувшины с водой, перебирание песка и риса), не говоря уже о тренировках, сделали своё дело: в руках появилась сила.

Тупа сунул орех в рот и улыбнулся тоже.

– Вот тебе и ответ. Помнишь, я говорил – руки могут быть оружием. И твой древесный Дар тебе поможет.

На следующий день Усаги вернулась к древнему кипарису и, выбрав большую шишку Тигровой Руды, словно застрявшую в дереве, приступила к делу. Вцепилась в камень пальцами – и дёрнула изо всех сил. Никакого результата. Она тянула и так и сяк, пробовала подковыривать и выкручивать… Поставила ногу на ствол для лучшей опоры – дёрнула, и завалилась на спину. В общем, только зря потеряла время.

Когда Усаги рассказала о своём разочаровании Тупе, тот пожал плечами и похлопал её по плечу.

– Может быть, Наставница права – и это дерево ничего никому не отдаёт. Но попробовать всё же стоило. Не расстраивайся. Ты ещё найдёшь чем её удивить.

Потом Усаги ещё какое-то время бродила за Святилищем, пытаясь общаться с деревьями и ожидая от них отклика. Но все они оказались почти такими же неотзывчивыми, как Древо Стихий. После нескольких попыток и заноз она пришла к выводу, что если обнять дерево на морозе, то можно чуть-чуть почувствовать его тепло.

Однажды утром, когда она стояла, обняв облетевший клён, к ней подошла Тигрица.

– Что делаешь, Кролик?

Усаги посмотрела через плечо.

– Хочу посмотреть, ответит ли дерево на моё прикосновение. Зимой они все спят, и пообщаться почти не удаётся.