Он схватил со стола свою папку, попрощался и вышел из кабинета, приказав заниматься своими делами, а он потом приедет, и все, что выяснит сам, расскажет.

Сашины родители были люди положительные во всех отношениях, и таким же считали и своего сына. А теперь, когда он стал совсем взрослый, отвоевал в Чечне, имел почти официальную невесту, то слишком сильно интересоваться его личной жизнью родители перестали. Хотя, если честно сказать, они и раньше не слишком лезли в душу. Поэтому с распределением личного времени у Саши никогда никаких проблем не возникало. Конечно, задать вопрос о том, куда он идет, или где он был — это обязательно, но не потому, что не доверяли, а как раз наоборот, скорее из уважения.

Этими обстоятельствами Саша последнее время пользовался не совсем красиво. Он раньше почти не обманывал родителей: как-то не было необходимости. Поэтому привычка говорить правду сама собой въелась ему в плоть и кровь. И вот теперь, когда приходилось врать родителям почти постоянно, ему было мучительно стыдно. Даже посещала мысль, что нужно завязать со своими «подвигами», хотя бы на некоторое время.

«Вот отомщу за бабушку, и денежками заодно разживусь; а потом перестану. Надолго перестану… До следующего случая», — вот таким образом он уговаривал себя всю неделю. В это самовнушение периодически прорывалось чувство предвкушения от стрельбы. Он почти физически ощущал пальцами курок, чувствовал отдачу. Ему казалось, что он чувствует полет пули. Тогда он вздрагивал, и, вздохнув, возвращался к прерванным занятиям.

Так прошла неделя. Ровно через семь дней с момента наблюдения подозрительного «Форда» Саша снова сказал родителям, что сегодняшний вечер проведет у Мишки — компьютерщика, и почти уже вышел из комнаты, когда отец спросил, совершенно без заднего умысла:

— А что вы там с ним делаете — то, с Мишкой?

Саша так растерялся от неожиданного вопроса, что не мог сообразить, что же ему ответить; чем на самом деле можно заниматься на компьютере так долго? Отец, не услышав ответа, недоуменно посмотрел на сына. Саша, сглотнув слюну, выдавил что-то вроде:

— Да так, играем помаленьку.

Отец усмехнулся, и снова уставился в телевизор. Саше стало стыдно за проявленную несообразительность, и он вышел во двор с опущенной головой: «Вот так и проваливаются люди на всякой ерунде!». Тем не менее, принятое на сегодня решение снайпер отменять не стал. Да и не мог. На миг ему показалось, что какая-то сила, помимо собственной воли, тянет его вперед, не дает выйти из обозначенной колеи или отступить.

Возможно, это была судьба. Или Рок. Или Фатум… А-а, называйте как хотите…

Из дома он выехал, как и в тот раз, еще засветло. Саша не торопился, по дороге он обдумывал предстоящую операцию, и пытался заранее принять оптимальное решение.

«Так, значит вот что. Стрелять в них прямо напротив коттеджей нежелательно. Есть небольшой промежуток между местом выезда на асфальт, и местом поворота на основную дорогу. В этом промежутке их надо валить… Но! Скорость они набирают резко. На этом участке она будет уже очень даже приличная. Это значит, что если я убью шофера, то машина запросто уйдет в кювет. Мало ли — может взорваться… Другой вариант: они перевернутся, но кто-то не погибнет. Тогда я подхожу, а у кого-то есть ствол, и он в меня стреляет… Совсем плохо… Значит, надо, чтобы их скорость была низкой. Хорошо сказать, а как?.. А вот как: ветку приличную на дорогу бросить, чтобы им пришлось притормозить. А если кто другой проезжать будет, и с дороги веточку-то да и уберет?.. Ничего, на крайняк вылезу, и поправлю… А если те парни увидят ветку и насторожатся? Это ерунда, это пусть. Я уже успею раньше… И надо такую ветку, чтобы они через нее переехать не рискнули… Что-то много условий получается. А там где тонко, там и рвется! Отсюда вывод: выползать буду только в крайнем случае, в полной уверенности. Малейшее сомнение — ничего не делаю. Пусть катятся к черту!.. Тогда лучше цыган, которых в прошлый раз видел, постреляю, и домой. И все на этом. Пора и честь знать, а то наверняка меня уже ищут по всей области. Не зря же наш директор свалил в неизвестном направлении!».

Саша добрался до места без приключений, только теперь он заранее сделал большой круг, чтобы добраться до места стрельбы, исключая всякую возможность случайного обнаружения. Подходящую ветку он приметил по дороге. Тащить ее вместе с велосипедом снайпер счел неудобным, потому сначала добрался до огневой позиции, которую наметил себе в такой же небольшой рощице, но только подальше от цыган; и коттеджи отсюда уже не было видно. Но и этот участок, как надеялся Саша, оттуда тоже нельзя было разглядеть.

Он оставил велосипед, после некоторого колебания, винтовку, а потом вернулся за веткой, и приволок ее к месту использования. После этого снайпер еще раз подумал, и решил, что ветка, которая появится перед машиной по дороге отсюда, вызовет очень большие подозрения, и неизвестно чем все это может закончиться; а вот если эта же ветка будет присутствовать в этом же месте по дороге сюда, то никаких подозрений не возникнет. И ветку с дороги никто не уберет: объедут, проматерятся, но не вылезут и не выкинут с дороги — менталитет не позволит, гребно им — так скажем.

Поэтому Саша, предварительно внимательно осмотревшись, не видит ли кто, осторожно выбрался на дорогу с веткой, аккуратно перекрыл ею проезжую часть так, чтобы оставался объезд. Но сделал его таким образом, что притормозить пришлось бы обязательно; и после всех предварительных процедур, удовлетворенно вернулся обратно. Обрызгался жидкостью от комаров, и приготовился долго и нудно ждать.

Послышался шелест шин, и в направлении Гремячего проследовала новая «шестерка». Саша с чувством глубоко удовлетворения убедился, что, как он и предполагал, водитель аккуратно объехал препятствие на дороге, но не остановился и не убрал его.

— Знаю я этих русских! — засмеялся снайпер, — будет вертикально объезжать, но из машины не вылезет никогда.

Он посмотрел на часы, сладко потянулся, и начал тщательно собирать винтовку. Саша не торопился: наступали сумерки, громче загудели комары, лаяли собаки в цыганском поселке, и доносился крик играющих детей.

Снайпер осмотрел место в прицел: все работало идеально, и он почувствовал хорошо знакомое, нарастающее возбуждение. Ему стало понятно, что уйти просто так, не выстрелив, он не сможет, а стрелять в белый свет как в копеечку он не привык.

— Значит, сегодня кто-то умрет, — тихо сказал он сам себе, и принялся насвистывать какую-то популярную мелодию, названия которой не знал.

Саша оставил винтовку и велосипед в засаде, а сам переместился в ту точку наблюдения, откуда идеально просматривалось место ожидаемого приезда личностей в американской машине. Снайпер воспользовался услугами бинокля для обзора местности, но ничего нового не увидел, поэтому он отложил бинокль в сторону, и просто спокойно лежал на спине, глядя в небо, где уже показывались первые звезды.

Проехали мотоциклисты, и опять на пятнадцать минут все стихло. Саша все чаще посматривал на часы, прикидывал, сколько он может позволить себе подождать, и что все-таки делать, если «Форд» не приедет.