там, где недостроенное здание. Ответили — это война, и остались здесь».Свидетельство № 214

Скидан Раиса Григорьевна, 75 лет, место жительства на момент опроса — г. Волноваха

«В Волновахе я всю жизнь, 75 лет. Написано “Дети”, и они, звери, специально стреляли.

Вы если б посмотрели! Вы были в Волновахе? Это ни сказать, ни описать. Они специально расстреливали дома, жителей, что-

бы люди не выезжали, боялись. Так мы тут, все тряслось. Это твари. Всю обстреляли. И ту больницу, и эту, чтоб люди не лечились, умирали. Ничего живого нет».

Свидетельство № 215

Дурнев Александр Петрович, место жительства на момент опроса — г. Мариуполь

«На третьем этаже ВСУ ночевали, когда уходили, они фугас оставили и растяжку. А бабушка увидела, потом ДНР ребята подъехали, мы сразу сказали. Они разминировали. И так спасли бабушку. Слава Богу, что она заметила. Вы представляете, кто-то б не знал и зашел, рвануло бы».

Свидетельство № 216 Василенко Валентина Кузьминична, работник больницы, место жительства на момент опроса — г. Волноваха

«По больнице украинцы с танков стреляли. Разве только по больнице они стреляли? Там наши новые пристройки шли. Рядом мой дом. Вы когда заезжали сюда, видели там двухэтажный. Там, где окна, которые чернее, это моя квартира, и там соседа квартира расстрелянная и сгоревшее все. Вот это я стою, в чем стою, в том я ушла.

Вот так у нас лаборатория, потом жилой дом, они за тем еще жилым домом (показывает), там один стоял, и он так усердно стрелял сюда в эту сторону. И я выскочила из подвала, подбежала, там говорю нашим сотрудникам, что там горит и может это... Они говорят: “Мы уже знаем”.

Я задала вопрос этому маленькому танкисту. Говорю: “Ты украинец и я украинка. Я живу вообще, родилась здесь и живу в Волновахе. Так что, ты меня убивать будешь?” На что он мне ответил: “А у нас приказ. Мы не можем отстоять... А у нас приказ всех уничтожать, и живых и мертвых”.

Сначала они тут у нас были. Я когда назад возвращалась, у нас около физкабинета там тоже вход и аптека была. Смотрю, уже эти вояки бьют стекла в аптеке, двери ж закрыты. А стекла армированные, они не могут прикладом даже разбить, а потом плечом двери выбивали. Брали там какие себе лекарства. Я так стала и стою, знаете оно как, не знаешь, туда идти или сюда. А они что-то взяли, а что-то сгребали и топтали на земле».

Свидетельство № 217

Кайстра Иван Валерьевич, 18 лет, место жительства на момент опроса — г. Мариуполь, ул. Металлургов

«Филатова, 34, в 7:20 вышел во двор, и прилетела мина. Попало два осколка в спину и один в руку. Стреляли с балки, где украинские войска. Мы сами на машине своей поехали в больницу.

Когда обстреливали они 3-ю больницу, я там находился. Мы прятались в коридоре, а 25-го числа мы перебрались в бункер, когда от больницы уже ничего не оставалось. По больнице Украина тоже стреляла».

Свидетельство № 218

Коломущенко Леонид Николаевич, 75 лет, место жительства на момент опроса — г. Мариуполь, проси. Победы

«Я лежал в 4-й больнице. У меня отморожен большой палец. Украинцы били всю ночь по больнице. Там же нет никого, там только одни больные. В подвал людей начали спускать. Люди бегают и не знают, куда бежать. Они хотели стереть Мариуполь с лица земли. Говорили, что не будет Мариуполя. Бывало, идешь по улице, и везде трупы валяются.

Все люди видели, как они открывали огонь. До окна подойдешь, а они открывали огонь, и люди падали. Кого хотят, того пропустят, а кого не хотят, того застрелят.

Только русские делали эвакуацию. Танками и бронетехникой подъезжали туда, в середину, и людей забирали. Те же не давали завести ничего. А украинцы не давали уйти никому. Потому что это как нацисты. Сделали бы хотя бы коридор для детей.

Из ДК Строителей к нам люди прибежали. Туда люди забежали с улицы, но они потом побежали в райисполком, потому что их и там бы начали обстреливать. Именно украинцы. Они били гаубицами. Потом люди к нам прибежали. Там людей столько набилось.

Они воду не давали завозить, хоть даже ржавую, но все равно не давали машине подъехать. Воду раз в день по 100 грамм. Кашу давали одну ложку в день. Детям давали чуть больше, а нам как могли. Украинские военные не давали подойти и не подъехать ничему.

Много детей было. Потом вывозили их как-то. Русские солдаты рисковали же потом, детей на плечи и на руки сажали и выносили.

Дети хоть старикам воды ходили добывать. Воду вычерпали, где запасы были. Ночами лазили, как партизаны, воду брали. Украинцы не давали подойти. Они же потом все подходы подорвали, что нельзя было выйти из больницы. Это надо было своими глазами. Тихий ужас».

Свидетельство № 219

Будук Дмитрий Николаевич, место жительства на момент опроса — г. Мариуполь

«В “Азовсталь” заехали два танка, утром 2-го числа возле цеха стояла гаубица. И стреляла. Гаубицы были на Шлаковой горе — это 100 %. Люди видели, что они были и в доменном цехе, и в ТЛЦ (толстолистовой цех у нас есть), цех большой, и было где там расположиться. В основном “азовцы”. По больнице стреляли. Было 1—2 прилета в день стабильно. Возле завода, рядом с больницей были танки. Отстрелялся, уехал, и он же с завода по нам и стрелял. Все это видели. По домам стреляли. Наверно, чтоб население запугать».

Свидетельство № 220

Гайдин Сергей Александрович, 54 года, место жительства на момент опроса — г. Мариуполь