— Это от кого же?

— Мне один князь Пышкин на балу поведал.

— Ах он негодник, не успел разузнать, как уже умничать начал — досадно надулся Моня.

— А ты что же, его знаешь?

— Конечно, мы вместе с ним начинали обучение сталкинга у шефа. Только потом я в дурку отправился, а он вместе с Ивановым- сновидящим стал тренироваться.

— Что и Иванов то же из ваших? Он со мной в нампозлее отрезвлялся.

— Точнее, ты в его сновидении на экскурсии был — объяснил Моня. — Ты пойми, все, что с тобой происходило- по назначению шефа, и было нужно только для того, что бы ты проходил обучение по этим двум предметам. Так все в начале начинают, пока не осознают разницу восприятия до и после Райскосельского Дерева. И уже не важно какими мотивациями к этому пришли, но то, что постигнуто однажды сохраняется навсегда.

— Но почему именно я?

— Думаю, что на определенном жизненном участке каждый задает в пустоту этот риторический вопрос.

— Согласен. А как вы меня находили?

— Вся твоя настоящая жизнь проходила в пунктах назначения шефа и снах. Даже если бы мы не знали куда ты едешь, то для сновидящих не представляет труда снять твой информационный фантом по любой твоей фотографии и просто притянуть свое тело сновидения к месту расположения этого сгустка. Все таки великая вещь — фотография. Она запечатлевает не только физическое тело, но и его тонкие тела в конкретном времени. По такой карточке можно не только рассказать кем является хозяин, но и воздействовать на расстоянии, внося нужную информацию в невидимые основы любого живого существа.

— Это типа порчи или ворожения?

— Таким примитивом может заниматься любой первоклассник. Ему достаточно вкусить знания причинно-следственных матриц и вперед. Может этим и является то Дерево Жизни, которое хранилось в Райскосельском саду?

— А дальше, что было когда послали Атамана с женой на Хер и почему именно туда?

— По географическому положению дальше уже послать некуда, по крайней мере в том направлении. Расширение колонии во всех направлениях было принципом любых империй, только мало находилось желающих бросать свою жизнь и идти исполнять волю партии. Вот так и появилась карающая рука закона, а вместе с ней и четкая иерархия власти: верхи придумывали правила игры, низы должны были по ним выполнять задуманное, а контролеры находились постоянно между, чтобы вовремя переводить замысел в действия.

— Мамархия — мать порядка, с авторитетом безнаказанно не поспоришь — вспоминая свое детство, дал я свою интерпретацию — только почему при таком четком руководстве, народ с Хера понесло совсем в противоположную сторону?

— Это началось в тяжелые кризисные времена Ебипетского упадка старой религии, которая уже не могла удовлетворить потребности новой, созревающей культуры. Столицей модного течения был знаменитый город Бабий Лон. Что бы как-то успокоить жаждущий народ решили построить на радость богам Пизатую Башню, которая в своем проекте должна доходить до небес. Весть о проекте строящегося мегафаллоса быстро разлетелась по всему миру, собирая на этот подвиг множество энтузиастов. Работа кипела день и ночь. От таких ударных темпов не на шутку обеспокоились жрецы прежнего бога Двуликого Ануса, у которого было лицо смотрящее в небо, а другое на землю. Учитывая то, что у Южного Ануса уже был Хер, хоть и вялый, мудрецы решили, что два хера в одну харю — это уже перебор, даже если это и Анус. Что бы уладить сложившуюся обстановку народу объявили, что башню нужно воздвигнуть на небесном лице Двуликого Ануса. Строители полностью прониклись мудростью решения и всем колхозом потащили ее в верхнем направлении. Проблема была таким образом решена. Только вот второй лик оказался Хер знает где. Многие поколения стремились исполнить волю Бога, но в конце концов бросили Пизатую Башню где-то на пол дороги и сами продолжали путь к своей цели во славу своих потомков. Так в Глотку привалило куча народа, изначально забыв смысл похода. Захваченные рабы свергли хозяев и окончательно перемешали культуры всех времен и народов. И сейчас наступил второй калапс великого Бабьего Лона. Старый Хер со своим прастатанством, бабсистами и каколичеством уже не удовлетворяет интересы молодежи, а старые Боги оказались изрядно подзабытыми. Наступила эпоха полного ремикса кто на что горазд. Старые религии, написанные для примитивных пастухов обрели новый парапсихологический контекст и каждый стал проповедником модной нирваны. Религий стало что блох у собаки и каждая блоха кричала, что собака одна и она по любому наша, даже на придуманную кличку отзывается.

— А что собака?

— Она шла своим курсом, по дороге сбивая наиболее кусучих и прожорливых попутчиков. Причем в одной из религий четко вычислили время, когда собака поднимает свои ноги. Они решили, что когда светит божественное солнце собака бежит на четырех ногах, но чем ближе к сумеркам ноги начинают подниматься для других дел и ночью, когда поднимается последняя нога наступает конец четырех эпох и всем блохам становится кирдык. Потом опять начинается следующий божественный день собаки и все начинается заново развиваться в теле этого могучего животного.

— И сколько длятся эти божественные сутки по нашему времяисчислению?

— Умники отмечают четыре эпохи поднимания ног. Собака стоит на четырех ногах примерно 1,8 миллионов лет, затем поднимается одна нога и 1,3 миллиона лет она на трех. В двое меньше длиться срок на двух ногах и на одной ноге она стоит с блохами, которые это считают пол миллиона лет. Затем наступает двенадцатитысячный промежуток, когда считать оказывается некому. Ну а дальше — все по новой.

Одуреть, это так долго идут одни сутки?

— Да нет, брат. Это не сутки. На самом деле собака не стоит, а идет. Я рассказал тебе всего лишь один цикл, а она их делает за свой день около двух тысяч. Это и есть один ее день.

— И какой возраст у нашей собаки?

— А сколько нынче исполняется лет нашему шефу? — улыбаясь спросил Моня.

— Пятьдесят пять. Только при чем здесь он? — удивился я.

Притом, что он и есть одно из тел сновидения Творца Всего.

— Ты че несешь!!! Нафиг по твоему Бог???

— Не могу сказать «единственный и неповторимый», а так он является самым- самым по части сновидения и сталкинга во