хоть и не совсем поздно, а уже было темно. Все же осень… Хотя на острове суровых зим не бывало из-за теплых течений и гор, но все равно на улице в последнее время ощутимо похолодало.

Когда открыла дверь спальни, чуть не споткнулась о выпирающий на полу плинтус, так поразила меня открывшаяся взору картина.

— Я знал, что ты оценишь мою идею, милая, — произнес Рант с мальчишеской улыбкой на радостном лице.

А я по-прежнему молча смотрела на него. Мужчина лежал в моей постели полностью голый. Ну, это я предположила, что полностью: нижняя часть как-никак была прикрыта одеялом, моим одеялом. В руках мужчины были бумаги, которые он изучал при свете лампы, обитающей на прикроватной тумбе. Всё было моё и лампа и ее свет, даже документы, а вот мужчина не мой.

— Что ты здесь делаешь? — наконец придя в себя, громко поинтересовалась я.

Альфа приподнял бровь, как будто услышал глупость, и демонтрируя ямочки, улыбнулся.

— Лежу, изучаю отчеты…

— Я имею в виду, что?! — потихоньку зверела, сама того не замечая.

— Лежу.

— Да я вижу, что лежишь! — уже не выдержала и закричала. — По идее, ты ушел.

— Здесь так мягко и пахнет тобой…

— Рант… Это уже перебор! Ты что себе позволяешь?

— Нет, вы посмотрите на нее! — он картинно хохотнул. — Возбудила меня своим эротичный намыливанием, а теперь гонит!

— Я тебя еще раз спрашиваю! Что ты делаешь в моей постели?!

Идиотское выражение лица, которое как бы говорило «Что за глупые вопросы?», да еще эта расслабленная поза и голый торс, который все время притягивал к себе мой взгляд, просто вывели меня из себя. Казалось, еще немного и я взвою.

И так перевозбудилась, устроив ему помывку в собственном душе, сама не знаю, что на меня нашло, а тут еще и это! Думала, что пытка идеальным мужским телом уже закончилась, так нет же, заявился без приглашения и улёгся! Словно он тут полноправный хозяин!

— Лежу, — как ни в чем ни бывало, повторил он.

— Вижу! — настаивала на своем.

— Раз видишь, то скорей переодевайся и ложись ко мне. День был тяжелым.

Я посмотрела на него, пытаясь удостовериться, серьезно он говорит или издевается, но не увидела на лице мужчины и намека на глумление, только безграничное счастье и ликование, что он таки здесь все же лежит. После чего заставила себя успокоиться и спокойно спросила:

— Рант, что ты делаешь в моем доме?

— Как что? Живу!

— Ты не можешь здесь жить! — с удивлением и некой робостью запротестовала я, словно сама уже не верила в только что сказанное.

— В шкафу мои вещи, в ванной — зубная щетка, я лежу на своей подушке, передо мной моя женщина… Конечно, я здесь живу.

Я снова в шоке уставилась на него.

— Пожалуйста, прекрати это! — с мольбой в голосе произнесла, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.

Нет, это не могут быть слезы!

Ведь не плачу? Да? Я сильная и смелая и вообще, я — кремень!

Тем более из-за такого пустяка, как банальный розыгрыш. Вот еще! Слезы лить по всяким пустякам! Не дождется!

Он просто решил окончательно меня свести с ума.

Нет, нет, нет!.. Я буду твердой и выгоню его отсюда. Немедленно!

Я даже не заметила, как Рант встал с постели, а когда опомнилась, то он уже стоял прямо передо мной. И первое, что я сделала, как ни стыдно в этом признаваться, так это проверила, есть ли на нем штаны. Я облегченно выдохнула, когда взгляд скользнул по белоснежным трусам, на которых отчетливо виднелся твердый бугор. Покраснев, быстро подняла глаза и встретилась с понимающим взглядом.

— Линдора, — начал Рант серьезным тоном, — с этого дня я буду жить здесь. С тобой. И это не обсуждается. Иначе и меня порвут и тебя на запчасти разберут. Знаешь… Оказывается, в таком вопросе, как самка — волки еще более серьезно настроены, чем борьба за власть. А желание обладания необыкновенной, практически уникальной женщиной придает им силы и добавляет дури в башку.

— Я перееду в другой коттедж.

— Для тебя больше нет свободных мест. А если и найдутся, то каждый раз в своей постели ты будешь находить и меня. С этого дня мы живем вместе.

— Это абсурд. Я не буду спать с тобой.

— В доме больше нет кроватей, — с ухмылкой произнес он и, нежно прикоснувшись к моему подбородку, заставил посмотреть себе в глаза. — И диван странным образом в гостиной сегодня вечером сломался.

— Что за заговор? — моему возмущению не было предела. Он не волк, он — старый лис.

— Мы будем спать вместе. Ты будешь находиться в коконе моих рук. Защищенная и согретая. И со временем ты привыкнешь к тому, что я постоянно рядом.

— А если я не хочу привыкать? — запротестовала я.

Он наклонился ко мне, почти касаясь моих губ своим дыханием, как легким перышком.

— Ты — моя душа. Ты — мое сердце. Ты — моя жизнь. Я последую за тобой даже на край света, или куда бы ты ни отправилась, и никогда не оставлю.

— Но…

— Линдора, ты упрямее барана! Твое бесполезное сопротивление — вот, что на самом деле абсурд. Ну, сколько можно? Я люблю тебя!

Казалось, время остановилось. Сердце перестало стучать, а я забыла о том, что мне для поддержания жизни в организме нужно дышать. Просто смотрела на него, как пришибленная.

Нас разделял какой-то миллиметр.

Я облизала губы, а потом, вздохнув, отступила назад. Мужчина хмыкнул при виде этого неосознанного бегства и с улыбкой произнес:

— Я обещаю не распускать руки, — он поднял их вверх, — а у тебя, правда, нет выхода. — Всегда остается машина.

Такое невинное выражение лица и артистичное:

— Ой, а я тебе не сказал, что случайно смыл твои ключи в унитаз? — с хитрой улыбкой спросил этот все просчитавший до мелочей наглец.

— Рант!

— Но не переживай, я и мой