Клэри наконец выбралась на фланг и очутилась напротив Цитадели. Стены крепости невыносимо ярко сияли. Девушке показалось, что сквозь ворота-ножницы мерцает что-то вроде красно-золотого пламени. Не глядя, Клэри нащупала на поясном ремне стилус, выхватила его, уткнула кончик в стену – и оцепенела.

Буквально в нескольких шагах от нее кто-то из Темных охотников оторвался от сражающейся орды и метнулся к вратам. Он был вооружен булавой, под мышкой другой руки зажат кистень; бросив злорадный взгляд за плечо на ярившуюся битву, он нырнул между половинками «ножниц»…

И те схлопнулись. Крика не было, лишь треснули кости да лопнули хрящи с тошнотворным мокрым хрустом, который прорвался даже сквозь шум сражения. Сквозь щель в исполинских стальных лезвиях брызнул фонтан крови, и Клэри лишь сейчас сообразила, что это далеко не в первый раз. Алые настенные потеки вокруг ворот напоминали развернутый веер, земля перед «ножницами» потемнела и приобрела бурый оттенок…

Девушка отвернулась и, не обращая внимания на желудочные спазмы, сильнее надавила на камень кончиком пера, заставляя себя вызвать перед глазами картинки Аликанте, зеленую лужайку напротив Гарда, заставляя оторваться от всего, что сейчас творилось вокруг нее.

– Бросай стилус, дочь Валентина, – прозвучал холодный, бесстрастный голос.

Клэри оцепенела. За ее спиной стояла Аматис с мечом, чье острие было нацелено точно на девушку. Хищная ухмылка блуждала по лицу женщины.

– Вот именно, – кивнула она. – Бросай стилус и иди куда скажу. Кое-кто будет ужасно рад тебя видеть.

– Пошевеливайся, Кларисса. – Аматис острием ткнула девушку в бок; не слишком сильно, чтобы прорвать куртку, но зато вполне ощутимо. Клэри выронила стилус, и верный инструмент сиротливо лег в кровавую слякоть. – И хватит пялиться по сторонам, – гаркнула женщина.

– Ты не можешь мне навредить, – сказала Клэри. – Так приказал Себастьян.

– Приказ действительно был, – согласилась Аматис. – Убивать запрещается, зато насчет сделать больно ничего не сказано. Та к что имей в виду, девчонка, я с радостью доставлю тебя с обрубленными пальцами. Даже не сомневайся.

Клэри подарила ей пристальный взгляд, но затем развернулась и, понукаемая Аматис, побрела в сторону битвы. Ее взгляд выщупывал лица Помраченных в поисках знакомой белобрысой головы среди алого моря. Девушке нужно было знать, сколько в запасе времени, прежде чем Аматис швырнет ее к ногам Себастьяна, ведь это будет означать, что шанс на побег или драку будет уже окончательно утрачен. Разумеется, Аматис отняла Геспер, и сейчас клинок Моргенштернов болтался у бедра женщины, подмигивая в сумраке звездами.

– Спорим, ты и сама не знаешь, где он сейчас? – сказала Клэри.

Аматис вновь ткнула ее мечом, и девушка едва не упала, споткнувшись о труп какого-то Темного охотника. Под ногами хлюпала жижа из грязи, снега и крови.

– Я его первый лейтенант и, стало быть, заместитель. Та к что всегда знаю, где его найти. Между прочим, он потому и приказал мне доставить тебя. Потому что доверяет!

– А вот и неправда. Ты для него вообще никто. Как и все остальные. Взгляни-ка. – Они добрались до невысокого гребня. Клэри остановилась и рукой обвела панораму битвы: – Вон сколько ваших полегло. Себастьяну попросту нужно пушечное мясо. Он вами пользуется, и все.

– Подскажи, куда смотришь. Потому что я вижу как раз трупы нефилимов. – Девушка следила за ней краешком глаза. Каштановые волосы с проседью метались на холодном ветру, взгляд твердый как кремень. – Тебе не кажется, что Конклав просто раздавлен нашей численностью? А? Вон туда погляди. – Она ткнула пальцем, и Клэри невольно повиновалась.

Обе половины Себастьянова войска неумолимо сходились, беря нефилимов в кольцо. Многие из Сумеречных противостояли свирепо и умело, заставляя чуть ли не любоваться собой в бою под темными небесами, разрисованными узорами светящихся клинков. Впрочем, это ничуть не меняло того факта, что они были обречены.

– Какие же они предсказуемые… – усмехнулась Аматис. – Вечно повторяют одно и тоже: берут и посылают сквозь Портал первого попавшегося, кто окажется рядом с Гардом. А ведь многие из них никогда не были в реальном бою. Другие, напротив, слишком устали от сражений. И в любом случае никто из них не готов убивать врага с лицом сыновей, возлюбленных, друзей, парабатаев. – Последнее слово она прямо-таки выплюнула, ежась от гадливости. – Конклав не понимает ни стратегии Себастьяна, ни тактики его войска, и вот почему всех ваших перебьют раньше, чем они в этом разберутся.

– А откуда вообще взялось столько солдат? – потребовала Клэри. – Да-да, я про вас. По разведданным Конклава, Сумеречных всего-то было с пару десятков, к тому же Себастьян не мог укрыть на этой местности большие силы… Как же вы…

Запрокинув голову, Аматис расхохоталась:

– Ах ты, малявка! Та к я тебе и сказала. Главное, что у Себастьяна есть много друзей.

– Аматис. – Клэри старалась, чтобы голос не дрогнул. – Ведь ты одна из нас. Нефилим. Ты же сестра Люка!

– Нет у меня брата среди нежити. Ему давно надо было покончить с собой, как и советовал Валентин.

– Но как же так! Всякий раз, когда мы приходили в твой дом, ты была так рада его видеть. Та к счастлива…

А вот теперь укол мечом между лопаток уже не был столь неопасным, как раньше. Больно стало всерьез.

– В ту пору я была как в западне, – сказала Аматис. – Думала, что мне действительно нужно получать разрешения Конклава и Совета. Нефилимы забрали у меня все. – Она повернулась лицом к Цитадели. – Железные сестры отняли мать. Потом одна из них взялась руководить моим разводом. Мою брачную метку рассекли напополам. Ты хоть представляешь, какая это боль? У них нет сердца, один лишь адамас, и я уж не говорю про Безмолвных братьев. Тебе кажется, они добрые, да? Мол, нефилимы добрые, потому что добродетельные? Но добродетель – это еще не доброта, и нет на свете вещи страшнее, чем самопровозглашенная праведность.

– Зато мы можем выбирать, – возразила Клэри. Но как, скажите на милость, объяснить концепцию свободной воли тому, кто утратил право выбора?

– Так, ну-ка помолчи… – вдруг резко выпрямилась Аматис.

Девушка проследила за ее взглядом. Пару секунд было неясно, что так привлекло внимание женщины. Все, что видела Клэри, – это мельтешение схватки, кровавый снег, вспышки звездного света на клинках и колючее сияние Цитадели. И тут она сообразила, что картина побоища перестала быть хаотичной, что в ней появилось нечто вроде узора, словно ледокол проламывал витиеватый фарватер, оставляя за собой крошево. Худощавый Сумеречный охотник – это было видно по его черной униформе – двигался со скоростью лесного пожара, который в мгновение ока перемахивает через долину с кряжа на кряж, пламенем застилая все на своем пути.

С той лишь разницей, что в данном случае лесом было войско Себастьяна. Помраченные валились подрубленными снопами, даже не успевая развернуть оружие в сторону атаки, не говоря уже о возможности парировать и уж тем более контратаковать. Не прошло и минуты, как их ряды дрогнули, ошеломленно колыхнулись назад, на глазах теряя уверенность, так что сейчас Клэри уже могла различить своего рода просеку, посреди которой…